Индия жизнь в трущобах. Трущобы Мумбая: история, описание и интересные факты. Самый нищий район Индии

О трущобах Индии ходит большое количество самых разнообразных легенд и непроверенных слухов. Внимание широкой общественности к индийским трущобам привлек популярный фильм – «Миллионер из трущоб», в котором рассказывалась история жизни молодого человека, выходца из бидонвилей Мумбаи . Интерес публики тут же подхватили туристические агентства, которые стали предлагать специальные экскурсионные туры по индийским трущобам. Что же такое настоящие трущобы Индии, кто в них живет и как?

Общее определение трущоб и почему жилые районы получают такой статус?

У трущоб есть научное определение: под категорию бидонвиля попадает жилой район с высоким показателем концентрации населения, постройки в котором характеризуются спонтанностью и отсутствием необходимой для проживания инфраструктуры. Чаще всего в трущобах проживают маргиналы и представители криминальных структур. Трущобы – явление, свойственное в основном странам с теплым климатом, так как холодные климатические условия делают невозможным существование человека в условиях бидонвиля.

Жилой массив попадает в категорию трущоб, если в нем отсутствуют следующие условия:

1. Нет доступа к чистой питьевой воде. Причем учитывается и общее количество воды на каждого жителя.
2. Рабочей канализации. Общественный туалет на несколько семей считается характеризующим признаком бидонвиля, так как, по мнению экспертов ООН, такой туалет недостаточно соответствует гигиеническим стандартам условий проживания человека.
3. Жилые комнаты не имеют достаточной площади. В одной комнате не должно жить более 3 человек.
4. Жилое пространство не должно совмещаться с рабочим помещением.
5. Жители района должны быть собственниками своего жилья.

Чаще всего трущобы возникают в городах, где уровень жизни большинства населения находится на планке ниже средней, а процесс урбанизации протекает слишком быстро.

Трущобы Мумбаи: особенности и секреты

Трущобы бывшего Бомбея уникальны даже по своему размещению - ведь они находятся вовсе не на отшибе города, а прямо прилегают к его центральным улицам. Разделения между центром и бидонвилями нет никакого: ни решеток, ни стен, ни ограждений иного типа. Внешний периметр трущоб - широкие улицы, зато внутри бидонвиля – настоящий лабиринт из узких улочек и переулков.

Трущобы Индии имеют свою градацию по религиозному признаку: они разделяются на мусульманскую и индуистскую часть, в каждой из них существуют свои традиции и обычаи. В трущобах есть дома, построенные из листов фанеры, железа и прочих подручных материалов, а есть территории, на которых население бидонвиля живет под обычными навесами из ткани.

В самом начале трущоб располагаются различные мастерские и цеха кустарного производства, чуть дальше находятся складские помещения, а вот жилые кварталы «прячутся» в самой глубине бидонвиля. Гиды часто запрещают туристам делать фотографии, однако само население трущоб может охотно позировать на камеру, правда у жителей лучше всего все же спрашивать разрешение на съемку. Конфликты по поводу фотосессий обычно возникают при обращении к женщинам-мусульманкам, поэтому путешественники должны быть осторожны и не проявлять бестактной навязчивости.

Индийские трущобы уникальны тем, что в жилых кварталах бидонвиля отсутствует грязь, мусор и прочие признаки антисанитарии – все внутренние дворики чисто выметены, залиты водой от пыли и имеют достаточно пространства для нужд населения. Во внутренних двориках жители трущоб обычно стирают, занимаются ремонтом транспорта, тут же весело играют дети.

В трущобах Мумбаи проживают отнюдь не бедняки – ведь снять квартиру в бидонвиле на год может не каждый – ее стоимость может составлять около 10 тысяч долларов в год. Такая цена обусловлена близким расположением трущоб к деловому центру Мумбаи. Вырваться из трущобы жителям сложно из-за слишком больших семей, в которых много женщин и детей.

Производство на территории трущоб

На территории индийских трущоб размещается и производство различных товаров и предметов быта. Условия труда в таких мастерских и цехах, размещенных прямо на улицах – жесточайшие. Особенно это касается мастерских по переработке пластика: старый пластик жители бидонвиля ищут на свалках, затем женщины и подростки рассортировывают собранный материал по цвету в отдельные коробки. Рассортированный пластик подвергается мойке и удалению грязи, наклеек и прочих ненужных в дальнейшем процессе элементов. Вся работа проходит прямиком на улицах, под открытым небом. Пластик мельчат вручную, а это довольно тяжелый физический труд и потом уже отправляют на расплавку в большой чан. Неподготовленный человек испытает существенный дискомфорт от запахов, царящих на этом производстве, не говоря уже об общем вреде здоровью от испарений.

Еще более жестокие условия в цехе по утилизации тары из-под различных масел. Запах химикатов буквально висит над улицей и вздохнуть свободно практически невозможно. Люди отмывают тару химикатами голыми руками, без средств защиты и удобных инструментов, а рабочий день в таком цехе в среднем составляет 10 часов.

Более легкие виды производства на территории трущоб это переработка картона, печать по ткани, гончарные мастерские и пекарни, цех по плетению корзин.

Несколько слов об условиях жилья и быта в трущобах Индии

Как уже говорилось выше, жилые районы индийских трущоб отличаются аккуратностью и чистотой. Внутренние дворы довольно просторные, а небольшие комнаты в домах часто имеют обстановку выше среднего класса. В некоторых районах трущоб есть электричество и вода, в некоторых жители обходятся без света и добывают воду самостоятельно. Внутри комнат обязательно есть место для омовения и место для приготовления пищи. Чаще всего в одной комнате живет несколько человек – минимум пять-шесть, но есть и исключения и в сторону увеличения и в сторону уменьшения количества жильцов.

Внутри жилых районов есть школы, причем организованные на достаточно приличном уровне, по европейской системе образования. Правда, располагаются учебные заведения прямиком на улицах трущобы.

Есть в трущобах и улицы магазинов. В лавочках продают продукты местного производства и пищу.

Трущобы Мумбая. Дхарави, видео:

Но сложно поверить и понять насколько сильны эти контрасты пока не побываешь здесь. В Мумбаи самые дорогие дома в мире легко могут соседствовать с помойкой. Чтобы увидеть как живет обыкновенный индиец, предлагаем отправиться в трущобы.

Трущобы это не какая-то особенность Мумбаи, они характерны для многих городов Индии. Мумбайские трущобы получили широкую известность благодаря фильму «Миллионер из трущоб» и книге «Шантарам», став при этом своеобразной визитной карточкой города.

В силу западного менталитета, нам казалось, что в трущобах должны жить аморальные личности, асоциальные элементы – бомжи, в общем. Но это заблуждение, которое очень сильно обижает гордых жителей трущоб, которые не готовы променять свое жилье ни на какое другое.

Одним из самых крупных районов с трущобами во всей Юго-Восточной Азии является мумбайский Дхарави (Dharavi) . Его площадь 2,17 кв. километра, а население около 3 млн. человек.

На самом деле, трущобы это западное изобретение, которое прижилось и ассимилировало в Индии. В процессе урбанизации и промышленной революции в развитых странах люди стали активно перебираться из деревень в города, зачастую с подачи государство (ярким примером такой политики в современно мире является ).

Новоявленных городских жителей расселяли по временным домам соответствующего уровня. Но мы же знаем, что нет ничего более постоянного, чем что-то временное. Поэтому те «временные» прекрасно функционируют до сих пор.

Похожей участи не избежали и Мумбаи. Город рос, развивался и требовал все новых и новых вливаний рабочей силы, причем чем дешевле, тем лучше.

Количество городского населения быстро увеличивалось. Англичан это волновало крайне мало, дешевая рабочая сила есть, а где и как она живет – не их дело, до той поры пока она не попадается им на глаза и никак не влияет на плавное течение их размеренной аристократической жизни.

Поэтому пока центр Мумбаи застраивался в соответствии с градостроительными идеями лучших европейских архитекторов того времени, трущобы разрастались стихийно и хаотично, без плана и идеи, кто что хотел – тот то и строил.

Но так не могло продолжаться вечно. Все расставило по своим местам эпидемия бубонной чумы, которая почти в половину уменьшила население города. Болезнь не щадила никого, ни богатых, ни бедных.

Естественно, виновниками эпидемии были признаны жители трущоб. Отчасти это верно, ведь о соблюдении каких-то санитарно-гигиенических норм речи не шло. С другой стороны, европейскую знать тоже вряд ли можно считать чистюлями. Взять хотя бы , где вельможи справляли нужду в альковах и подтирались портьерами.

Тем не менее, английские наместники приняли решение локализовать поселения мумбайских рабочих и переселить их в какое-нибудь сильно отдаленное от центра, да и желательно и самого города тоже, место.

Таким местом и стал район трущоб Дхарави, который прекрасно существует и в наше время.

Мумбаи один из самых дорогих городов Индии, но трущобы дают шанс жить в нем самым бедным слоям населения. Посудите сами, здесь можно арендовать комнату за 3$ в месяц. Ну и что что она будет из говна и палок и размером с собачью конуру, зато есть крыша над головой и можно спокойно работать.

Трущобы – это город в городе. Здесь есть свои школы, больницы, своя власть. Тут есть даже проститутки на любой выбор. Хочешь девочку, девушку, парня, а можно найти и хиджру (так в Индии называются ).

А еще говорят, что Таиланд вместе с – гнездо разврата, да тайским катоям до индийских хиджру как до луны пешком (как-нибудь я расскажу о них по подробнее, а пока поверьте на слово).

Не вижу особого смысла жалеть жителей трущоб. Среднемесячный заработок здесь, если верить интернету и индусам, около 500$, а среднегодовой товарооборот составляет 650 миллионов долларов в год.

Мы не стали фотографировать жителей трущоб в их “естественной среде обитания”, все же они не животные в зоопарке. Но глядя на них, сложилось ощущение, что они чувствуют себя вполне счастливыми и не горят желанием что-то менять.

Честно сказать, я не решила для себя до конца как относится к трущобам. С одной стороны, лучше хоть какое-то жилье, чем никакого.

С другой, опять это непонятное разведение срача вокруг себя как и в . Бедно ведь не равно засрано?! Или все таки равно?

Анна Парвати по приглашению местных неделю провела в самых больших трущобах Азии бок о бок с неприкасаемыми и другими людьми из дискриминированных социальных и профессиональных слоев. О быте трущоб, а еще о том, все ли так плохо у самых дискриминированных жителей Индии, Анна рассказала 34travel.

Мне нравится исследовать места, о которых сложились негативные предубеждения. Уже при первом приближении они оказываются не тем, чем казались. Так, в Индии самыми пугающими считаются три города: Дели (весь колорит страны сразу обрушивается на бедную головушку неопытного путешественника, да и по кошельку может ударить), Варанаси (где «на улицах жгут трупы», ну, вы наверняка слышали) и Мумбаи (здесь располагаются самые большие в Азии трущобы). После того как я три раза была в Дели и месяц жила в Варанаси, очередь дошла до Бомбея. Там я сходила на трущобный тур и впечатлилась так, что даже вернулась обратно.

Самые большие трущобы Азии

Дхарави - название трущобного района в Мумбаи. На территории размером в два квадратных километра живет около миллиона индийцев, многие из которых - далиты. Этим словом в последние десятилетия в Индии принято называть неприкасаемых. В соответствии с кастовым распределением, неприкасаемые оскверняют своим присутствием других людей, поэтому вообще «выброшены» за пределы четырех каст. Сегодня практика неприкасаемости по конституции запрещена, но во многих регионах Индии из-за инертного мышления дискриминация продолжает существовать.

«Многие жители Дхарави не выходят за пределы трущоб неделями и месяцами, потому что в этом просто нет необходимости»

Заслышав о трущобах, мы, западные люди, думаем: фу, грязь, бедность, убожество! Но Дхарави существует по нескольким причинам. Во-первых, кастовая традиция, не имеющая юридической силы, но за века вросшая в сознание людей. Во-вторых, экономическая. Здесь функционируют десятки тысяч мелких производств: гончарные, пекарни, кожевеные и швейные мастерские, цеха по переработке различных отходов, металлов, пластика… Большинство людей устроены неофициально, условия труда откровенно тяжкие, опасные для жизни и здоровья. Это позволяет Дхарави держать одни из самых низких в мире цен на производство (многие азиатские компании с удовольствием размещают здесь свои заказы), а также объясняет, почему в районе практически не найти мужчин старше 60-65 лет.

Далиты

В Дхарави люди, перерабатывающие мусор вручную, стоят дешевле машин. А те машины, что обеспечивает государство, с виду являются ровесниками независимости Индии. Здесь семьи остаются жить в темном трущобном жилье, но покупают красивый автомобиль или просто копят деньги на счету.

В этом «городе внутри города» худые работяги плавят свинец в котле, стоя перед ним в тонких брюках, майке и сланцах. Из спецодежды - старые рукавицы до середины предплечья.

Дети здесь приходят в переполненные классы государственных школ, а учителя могут появляться на своем рабочем месте, а могут и прогуливать. В Дхарави люди несут на себе такой груз ручного труда, семейных обязанностей и бытовых забот, что выглядят пожилыми уже в 45-50 лет, при этом так и не успев утратить детскую наивность и доброту.

Несмотря на все это, здесь можно найти многое: надежду, внутреннюю силу, мудрость.

Страшно?

Я жила в местной семье (хоть и ночевала в отдельной комнате в другом домике), ходила по трущобам чаще всего в компании с кем-то из местных (честно говоря, гулять особо некуда, в основном приходится смотреть под ноги), одевалась очень просто и ценные вещи носила с собой. В общем, следовала правилам безопасности, которые сформулировала для себя во время прошлых поездок по Индии.

Полицейская статистика по трущобам гораздо ниже, чем в остальных частях Мумбаи и в среднем по Индии. Это очень похоже на правду, потому что все кругом друг другу родственники, друзья детства или живут по соседству столько лет, что уже неотличимы от первых двух категорий. Все друг за другом присматривают. Ощущение, что живешь в гигантской коммунальной квартире, только еще тут находятся маленькие производства, мастерские, точки продаж. Все собрано в одном месте, включая темплы, мечети, храмы. Многие жители Дхарави не выходят за пределы трущоб неделями и месяцами, потому что в этом просто нет необходимости.

Как все устроено

Аренда жилой площади 12-15 квадратных метров стоит $ 100-150 в месяц - в зависимости от места и состояния жилья. На таком пространстве размещается до восьми человек. Я, например, жила в семье с роскошными бытовыми условиями: всего 5 человек на 30 метрах. На первом этаже - прихожая и душевая, на втором - кухня, она же гостиная и спальня для мужчин, на третьем - комнатка для умывания, женская спальня и одновременно «домашний кинозал». Индийских семей без телевизоров не существует.

Ела я вместе со всей семьей, состоящей из родителей, двух сыновей, дочери и еще частенько на огонек заходил кто-то из ближайших родственников или соседей. Очень простая индийская еда: рис вареный, рис жареный, несколько видов острой подливки с овощами, лепешки с маслом. Почти всегда на столе стояли местные «вкусняшки» - чипсы и другие хрустящие азиатские снеки. Несмотря на вредные жиры и обилие соли, азиаты обожают еду из пакетиков.

Воду здесь дают на два-три часа в день. За это время набирается бочка, которой пользуются до следующей подачи. Чтобы помыться, нужно просто зачерпнуть воды ковшиком из сложенных рук. Жители маленьких комнаток выходят утром на свою улочку (строго говоря, эти 70-80 см - просто длинный проход между домами), включают кран, надевают на него шланг и моются, стоя прямо перед дверями соседей. Или самими соседями. Думаете, это может выглядеть неприлично? Нет, в это время все сами так же поливаются, моют посуду, стирают белье.

«Полицейская статистика по трущобам гораздо ниже, чем в остальных частях Мумбаи и в среднем по Индии»

Честно говоря, мыться можно хоть пять раз в день, радость это недолгая: снаружи все покрыто пылью и сажей. А начиная с обеда особенно активно включаются в дело горшочники: до позднего вечера та часть Дхарави, в которой я жила, накрыта густым зловонным дымом. Глаза слезятся, даже когда находишься в помещении, а ноздри чернеют так, что приходится промывать их пару раз за вечер, иначе над верхней губой тоже становится черно.

Санузлы в Дхарави общие: один туалет на несколько десятков семей (обычно возводятся в складчину и по чьей-либо инициативе, а так - есть обычные канавы), для тех, кто побогаче, - один туалет на 3-4 семьи.

Самое плохое время здесь начинается в сезон дождей: нечистот хватает и в сухой сезон, а в дождливый помои нередко затапливают полы жилищ, располагающихся на первых этажах.

Сommunity"s support

Двери в трущобах принято держать нараспашку. Здесь всегда очень эмоциональные разговоры, громкие шутки наперебой, объятия. Многие приглашают к себе в гости, а поскольку это обычно соседняя дверь или соседний переулок, то ссылаться на занятость неприлично. Вообще друг друга стараются развлекать, не оставлять в одиночестве, потому что, по индийской мерке, это повод для большой грусти. Компания молодых ребят так мне и заявили: ощущение сообщества, семьи, взаимопомощи - это же самое важное! В других странах люди такие недружелюбные, не хотят просто так пообщаться на улице, не принято ходить в гости без приглашения! Все огорождены стенками друг от друга, ну что это за жизнь!

Жители трущоб стараются все время быть вместе - к одиночеству здесь никто не привык, оно некомфортно. Индийцам вообще странно, что западный человек все время сидит один как сыч. Из этого они делают вывод: западные люди друг другом заброшены, разобщены. Правда? Отчасти - да. В Дхарави я осознала, что даже своих родителей или мужа не могу так развлекать и в таком плотном контакте находиться, как мои трущобные друзья развлекали меня (пытались развлечь, ибо - смотри выше: сыч).

«Индийских семей без телевизоров не существует»

Этот восточный образ жизни во многом, конечно, удобен - вокруг много примеров бытовой взаимопомощи, коллективного выживания в физическом, да и в эмоциональном плане. Ведь если в одиночестве смотреть на фанерную крышу своего дома - можно с ума сойти. А если пригласить соседку, да налить чайку, да уговорить вдвоем тарелочку индийских сладостей…

В один из вечеров я была до слез расстроена по личному поводу. Скрывать это в таком тесном пространстве невозможно, так что я в общих чертах объяснила своим друзьям причины огорчения и собралась идти спать (то есть еще немного пореветь в одиночестве… девочка с рюкзаком в трущобах - все равно девочка!). На что мне было в категоричной форме сообщено: «Нет, Анна, никакого спать, пока ты не начнешь снова улыбаться! А чтобы это произошло побыстрее, мы немедленно едем кушать мороженое!» Пришлось согласиться. 10 минут спустя, рассекая на байке по ночному городу, я уже улыбалась и думала, что о таких забавных ситуациях можно будет рассказывать внукам.

2017-11-10 19:07:11

Миллионы людей умудряются существовать здесь в халупах из пластика, снимаемых за 300 рублей в месяц, при этом сохраняя оптимизм и отличное настроение. Вот тут призадумаешься: не слишком ли часто мы жалуемся на жизнь?

Смотреть все фото в галерее

Всего в индийском мегаполисе Мумбаи (до 1995 года - Бомбей) проживает 21 миллион 300 тысяч человек, из них примерно 40 процентов - именно в таких «квартирах», как на фотографиях. Странно, но и во мраке трущоб существует разница между обитателями. Самые бедные просто ставят на земле палатку, ютясь там десятилетиями: даже в период сезона дождей, когда город заливает море воды с небес. «Домик» из пластика стоит в аренду 330 рупий (300 рублей) в месяц: просто крыша над головой - никаких условий. Туалет - в ближайшей сточной канаве или на помойке, мыться - окунайтесь в загрязнённое отходами от кораблей море. Каменная «клетушка» посреди гор мусора, не протекающая в ливень - жильё для богатых, тут уже надо выложить 3000 рупий.

Поселения похожи друг на друга, как близнецы… десятки таких районов разбросаны по всему Мумбаи.

27-летний Мохаммад Гуджарати, протискиваясь между верёвок с бельём, показывает мне свой «дом». Жилищем это можно назвать только с жуткой натяжкой: раскисший от дождей земляной пол, внутри старый матрас, стены и крыша из квадратных кусков пластмассы обтянуты синим целлофаном, чтобы на голову не лилась вода. Мохаммад живёт тут вместе с женой 5 лет — в пластиковой халупе у него родились двое детей. «Холодов в Мумбаи не бывает, лето круглый год, тёплые вещи не нужны, — радостно сообщает он. — Помыться можно в море, еду готовим во дворе». Он работает на одном из подпольных предприятий в трущобах, где шьют джинсы — подделки известных брендов, и получает 2500 рупий (примерно 2250 руб.), из которых 330 рупий (300 руб.) ежемесячно отдаёт за так называемую «квартиру». «Как видите, я живу отлично». — «Отлично?!» — «Ну да, а что вас удивляет?» Признаюсь честно — меня поразил «позитив» обитателей трущоб Мумбаи. Почти все, кого я опросил, несмотря на нищету, считают себя счастливыми. Интересно почему?

Жизнь в целлофане.

Не всем «трущобникам» везёт, как Мохаммаду, ведь в его «хоромах» проживают всего 4 человека. Средняя площадь пластиковой клетушки в Дхарави (там, где снимали блокбастер «Миллионер из трущоб») — 102 м, и порой внутри теснятся 10-15 (!) человек — родители, дети, бабушки, дедушки. Жизнь проходит на улице, домой приходят исключительно спать. Когда семья большая, подрост­ков в 16 лет выселяют наружу: гуляй там в сезон дождей под куском целлофана, пока не найдёшь работу и не арендуешь своё жильё… в общем, взрослеют в Дхарави рано. В трущобах существуют и свои олигархи — по подсчётам властей, среди гор мусора и полусгнивших отходов работают 13 000 однокомнатных «фабрик» и 5000 (!) нелегальных цехов, штампующих кроссовки, одежду, кожаные аксессуары.

«Вот эту «Шанель» делал лично я, — 17-летний «кустарь» Хамид показывает на лежащую в углу чёрную сумочку из мягкой козь­ей кожи. — По утрам появляются оптовики и всё забирают. Кстати, из России бизнесмены тоже приезжают — наша продукция у вас хорошо продаётся в самых лучших магазинах Москвы и этого… Петербурга». Я представляю, как российская модница покупает за безумные деньги в бутике «Шанель» сумочку, произведённую рядом с огромной помойкой руками трудолюбивого Хамида, и мне становится весело.

«А на что жаловаться?!»

В трущобах живут 40% от 21-миллионного населения Мумбаи: 60% индусов, 30% мусульман и остальные христиане. «Дома» кроме уже упомянутого пластика часто лепят из брезента, тряпок (!) и фанеры. Не поверите, но такие халупы бывают даже многоэтажными, настраиваются одна на другую. К постоянному запаху гнили и тухлых яиц привыкают через неделю, больше не замечая его. Районы трущоб — мусорная свалка, любые отходы сбрасывают в гигантскую канаву, которая когда-то была рекой, или просто отгребают немного подальше от хижин. Остатки еды, пластиковые пакеты, очистки годами затем валяются у стен и разлагаются на солнце. Среди «улиц» (то есть в проходах между трущобами) течёт нечто вроде арыков — туда справляют нужду (прямо на людях, не стесняясь). Из-за готовки пищи на кострах постоянно вспыхивают пожары с большим числом жертв. Господи, как вообще можно здесь выжить?

— Я не вижу причин жаловаться — ах, какой я страдалец, — усмехается обитатель трущоб Вишну Капур. — Я не умираю с голоду, хватает еды на каждый день, я одет и даже скопил на мобильный телефон (он показывает кнопочную китайскую дешёвку). Моя меня любит, а дети считают образцом для подражания. Совсем нет долгов — ибо какой банк сойдёт с ума, чтобы выдать мне кредит? Я вегетарианец, не пью и не курю. Конечно, я хочу лучшей жизни — а кто не хочет? Но понимаю — для этого нужно много работать, ничего с неба не свалится. Я не ворую, оправдывая себя своей бедностью, стараюсь хорошо заработать. Через пару лет планирую переехать в каменное жильё.

Уснуть под поездом.

Я нигде не видел столько улыбок, как в мумбайских трущо­бах. Люди просто светятся. В хижинах очень чисто, всё вымыто и выметено. Жители трущоб обязательно моются (запахов немытого тела нет), прямо на ходу чистят зубы, девушки одеты в нарядные выстиранные платья и сари. Фотоаппарат, конечно, их в восторг не приводит — могут и выругаться, и камнем кинуть. «После успеха «Миллионера из трущоб» к нам стали ежедневно водить туристические группы, — недовольно рассказывает мой сопровождающий. — Приезжают богатые люди, ходят и смотрят на нас, как на животных в зоопарке, фотографируют без разрешения — извините, им тут не сафари в Африке». Меня приглашают в комнатку в трущобах, кладут угощение: чуть варёного риса и кусочек лепёшки с соусом — я пробую, чтобы не обидеть хозяев. Владелец жилища объясняет структуру здешних семей — мужчины зарабатывают деньги, а женщины занимаются домашним уютом и деть­ми. «Если мужик не работает, значит, это не мужик, — сурово подытоживает пожилой глава семейства. — У нас лентяи не задерживаются».

В Мумбаи имеется специальная трущоба, называемая Дхоби Гхат, — приют для 700 семей, стирающих бельё для всего города, чаще всего руками. В основном прачками становятся «неприкасаемые» из низшей касты. Но и там я встретил весьма довольных граждан. «Какие у меня планы? — удивляется 12-летний Радж. — Конечно, продолжить бизнес своего папы. Я уже сейчас помогаю ему сушить бельё». Отец обнимает мальчика и обращается ко мне: «Когда я был маленький, знал, чем буду заниматься и что у меня будет любимая работа. Это, разумеется, круто — сидеть в офисах под кондиционером, но кто же тогда станет обеспечивать людей чистыми простынями?»

…через пятнадцать-двадцать лет с рук слезает кожа.

Вечером в трущобы слетаются тучи комаров — мудрые индийцы защищаются от них, натерев кожу апельсиновыми или лимонными корками. Многие дома расположены прямо у моря (случись шторм — смоет) или вокруг железной дороги: грохот поезда не мешает спать, рядом с рельсами играют дети. У нас бытует популярное мнение: дескать, в России живут хуже всех. Тот, кто это говорит, ничего не знает о плохой жизни. Разумеется, следует всегда равняться на лучшее, а не на худшее. Но именно в трущобах Мумбаи приходит осознание: вполне можно быть счастливым и без богатства.

У многих жителей России имеются сложности — кредиты, проблемы на работе, разборки дома. Хоть на один день забудьте о них. Крепко поцелуйте любимого человека. Обнимите родителей. Поиграйте с детьми. И вы поймёте — ваша жизнь вовсе не так плоха, как она сейчас кажется.

Привет! Я Глеб Кузнецов, мне 26 лет, сегодня я хочу рассказать об одном своем дне, проведенном в индийском городе Мумбаи, который однако же известен на весь мир под своим прежним именем Бомбей, благодаря замечательной книге «Шантарам». Мы побывали в тех самых бомбейских трущобах, где происходит действие «Шантарама», и около. Давеча вечером я прибыл поездом из горного курорта Пуна, известного благодаря ашраму Ошо, и не успел осмыслить это явление – Бомбей. Поэтому первый взгляд в окно по пробуждении, и по спине бежит дрожь. Увидев такое, человеку нельзя оставаться равнодушным, а фотографу – сидеть сложа руки. На часах половина шестого, быстро светает, я же совершаю установленный моцион, делаю фото на память и бегу в город.

Люди спят повсюду, они спят семьями, вповалку, глубоким сном, женщины, дети, старики.Очевидно, что они не бродяги и не попрошайки, так как рядом пакеты с запасной одеждой, какой-то скарб. Я понимаю, что хожу среди тех, о ком читал еще в детских книжках об Индии, среди неприкасаемых, занятых самой грязной и низкооплачиваемой работой и никогда не имевших жилья. Я делаю сотни фотографий, но снимать людей, спящих на улицах Бомбея, все равно, что клерков, бегущих по улицам Нью-Йорка – их бесчисленное множество.

Ночь очень теплая и людям не нужны даже одеяла, а для подстилки хватает и картонки. Но я замечаю, что среди бездомных спят поодиночке мужчины, как правило, у дверей лавок. Позднее мои догадки подтвердятся – это их работники или даже хозяева, которые предпочли дороге домой, в пригороды, заночевать на рабочем месте. Но в помещении душно – и улица как общая спальня.

К половине седьмого город просыпается. На улицах появляются служащие и таксисты, а спящие на тротуарах начинают утренний туалет. Я вижу, что они вовсе не бродяги в нашем понимании и спустя полчаса я бы не отличил их от большинства индийцев. Люди с тротуаров причесываются и моются и чистят зубы, набирая воду из специальных бочек, и готовят здесь же на кострах завтрак.
У всех у них выработана беспрекословная покорность – они позволяют фотографировать себя в этом неприглядном виде, не мешают снимать спящих членов своих семей. Они только боязливо улыбаются и часто благодарят за кадр, но даже не просят показать его.
Между тем, утро в разгаре, но я зашел слишком далеко в сторону «Центрального железнодорожного терминала», перебегая от одной группы спящих к другой, как Машенька перебегала от гриба к грибу, пока не попала в берлогу. Таким образом, идея позавтракать за столом и с вилкой в руке проваливается, так как в этом районе не найти ни одного безопасного заведения. Зато появляется возможность отведать уличную кухню. В отличие от большой части харчевен для местных, уличная кухня в Индии и вкусная и безопасная (по крайней мере, я, проехав эту страну от Тривандрума на юге до Варанаси на севере и пробуя все местные пирожки и пряники, ни разу проблем не имел). Что ж, несколько картофельных пирожков в слоеном тесте с красным перцем и стакан сладкого чая с молоком за 2 доллара, и я готов отправляться в путь. Ах, совсем забыл рассказать, что с минуты на минуту в район Боривали должен прибыть ночной автобус с Гоа и в нем мои друзья – супружеская пара Чистозвоновых. Саша и Ира проводили отпуск на пляже и ради острых ощущений решили пожертвовать двумя ночами в автобусе, но побродить со мной по бомбейским трущобам. В этом на сегодня и состоит наша миссия, а для ее облегчения я с вечера договорился с таксистом Фазилем о туре по трущобам и борделям и общинам трансвеститов-хиждр.
В Боривали я добираюсь на местной электричке быстрее ожидаемого, и пока мои друзья еще только подъезжают к городу, захожу в приглянувшийся мне подъезд бетонной многоэтажки возле станции. В таких домах в Бомбее живет зажиточный средний класс, и ими, насколько я мог видеть, застроены все пригороды, в то время как центр города занят трущобами и клочком «Мирового торгового центра» с местным «Латинским кварталом».
Вход в подъезд мне преграждает сумасшедший человек Файсал. Он запрещает фотографировать себя, так как боится смерти от фотоаппарата. Но Файсал не трус – он охраняет свой дом от зла. У него на голой груди амулет, и призрак не сможет пройти мимо него. Я все же пробрался и не желая пугать и оскорблять сумасшедшего человека сосредоточился на фотографиях обстановки в подъезде.




Но вот и Сан Саныч! И я без промедлений окунаю его и Иру в мир настоящего Бомбея!
Проводник Фазиль встречает нас в Боривали. Однако он опасается попадания на первые страницы мировых изданий как лицо, причастное к разоблачению бомбейского «темного царства», поэтому уклоняется от группового фото. Склонить его к запечатлению на пленку нам удается значительно позднее, когда все испытания уже остаются за спиной. Пока же он везет нас в район трущоб на своем сорокалетнем «Фиате», который на фото ниже припаркован у тротуара.
Центр города, именуемый «Мировым торговым центром», фактически ничем не отделен от трущоб. Нет ни каменной стены, ни стены автоматчиков – два этих совершенно разных мира существуют бок о бок и, в отличие от крупных городов Латинской Америки, ничем враждебность не проявляют.
Бомбейские трущобы представляют собой замкнутые районы, окруженные широкими улицами. Внутри же невообразимая путаница узких переулков. В основном, трущобы делятся на индуистские и мусульманские, а также на трущобы, где есть дома, пусть и из листового железа, и те, где только полиэтиленовые навесы. Фазиль мусульманин и представитель среднего класса, поэтому ведет нас в те трущобы, которые ему близки по духу. Мы нисколько не возражаем, так как мусульманские трущобы, где живет бомбейский средний класс, – это, что называется, класика жанра.
Внешний периметр трущоб занимают лавки и мастерские, в ближайших за ними бараках всегда склады, а уже вглубь – жилые «кварталы».



После обхода внешнего периметра Фазиль спрашивает нас: «Может быть, к «Воротам Индии»?» Но мы упрямо требуем в самую глубь, и он с опасением за мою камеру и наше психическое здоровье ведет в трущобы. К слову, бомбейские трущобы признаны повсеместно самым безопасным местом в Индии. Они полностью находятся под контролем местных общин, ни один посторонний сюда не проникнет, а если проникнет, то не выйдет в случае нарушения местных законов. Для туристов доступ в трущобы совершенно свободен, но… одно из основных правил в трущобах: «Не фотографировать!» Мусульмане категорически против фотокамер. Однако как бы я рассказал эту историю? На всем пути приходится сперва кланяться моделям, вежливо расспрашивать, как дела, потом робко спрашивать, можно ли сделать одну картинку. Мужчины и дети всегда оказываются рады этому, совершенно развеивая устоявшиеся представления. Женщины, особенно старые, напротив, реагируют невоздержанно: часто не понимая, что я только спрашиваю разрешения, они начинают звать мужей – те выбегают разгневанные и уходит уйма времени на разъяснения. Словом, шаг за шагом вглубь трущоб.
После путаницы закоулков, по которым текут сточные воды, бегают вперемежку крысы и дети, мы добираемся до сердца этой части Бомбея – внутренних двориков. Они относительно чистые и просторные и по своему духу напоминают кухню в коммунальной квартире. Здесь стирают и сушат белье, играют, возятся с мотоциклами, словом, вся жизнь людей сосредоточена на этих кусках «суши» среди океана кошмара. Здесь и воздух похож на воздух!

Фазиль рассказывает нам, что в Бомбее возмущены мифом о том, будто в трущобах живут бедняки. По словам проводника, мужчины зарабатывают здесь до 500 долларов в месяц, а само жилье в трущобе может стоить несколько десятков тысяч долларов, так как оно близко к центру и, с позволения сказать, находится в благоустроенном и безопасном районе. Что же до общей бедности, то ее основная причина – большое количество детей в семьях и неработающие женщины. И даже если наш Фазиль удвоил заработки бомбейских трущобных людей, то нам с Сашей и Ирой одновременно пришел вывод, что эти люди не столько безнадежно бедны, сколько бесповоротно свыклись с окружающей кошмарной обстановкой и не способны адекватно оценивать ее.
Но ладно, фото на память, и постепенно выходим из трущоб, так как после нескольких часов бродяжничанья здесь в горле от вони стоит тошнота и хочется только одного: без опаски набрать полные легкие воздуха!


Вот и главная спортивная арена бомбейских трущоб! Комментарии излишни – мы же вприпрыжку мчимся к микроавтобусу Фазиля!
И просимся на свежий воздух. Трущобы объединили нас! Но пляж также не совсем как бы и пляж, а сочетание рыбацкой свалки и массовых залежей индийцев. Саша и Ира отчаянно просят Фазиля отвезти их хоть на полчасика «в спокойное место», но тот только смеется: «Где ж в Бомбее свободное место найти!»
Но мы прогуливаемся по центру города и находим его вполне цивилизованным и милым: университет и административные здания английской постройки, широкие улицы, замечательные старенькие «Фиаты»…

Но отдышались, недурно бы и пообедать. Заходим в вегетарианский ресторан. За четыре доллара заказываем классическое блюдо из риса и овощей, и получаем такой вот пальмовый лист, с горой аппетитной снеди. Один вопрос: «Как это есть?»
Вот так!
Что мы вытворяли с этой едой нашими кургузыми пальцами - показывать не решаюсь. Да и времени нет, так как Фазиль уже подвозит нас к району «Конгресс-холл» - бомбейской улице красных фонарей. Вот и первая прелестница застенчиво привлекает посетителей на своем крылечке.
Проститутки в наляпистых нарядах толкутся вдоль улицы, но при виде камеры разбегаются по углам – боятся, значит, славы. Фазиль рассказывает, что барышни приезжают на заработки из Непала и Бангладеша, а за полчаса работы просят 3 доллара.
Но осторожность! Индия знаменита общиной ЛГБТ, именуемой хиждрами. Опасность даже не столько в том, чтобы спутать такого представителя секс-меньшинства с природной дамой, а в том, чтобы не угодить ей! Хиждры – древнейшая и авторитетнейшая каста индийского общества. Они имеют привилегию проклинать людей, и откупиться от такого проклятья дорого будет стоить! Мой дорогой Саша не на шутку испугался хиждр и спрятался в авто, бросив меня с ними один на один, я же, пообщавшись вдоволь, вынес о них мнение как о милых созданиях (не поймите превратно).
Цена за полчаса с хиждрой та же, что и с проституткой, и деньги пойдут в тот же карман. У черных входов в дешевые бордели сидят «коты» - сутенеры местного разлива. Помимо строгой охранительной функции на них еще и надзор за детьми, пока матери заняты обслуживанием клиентов.
Бордели смыкаются с трущобами, и, в конце концов, никогда не отличишь добропорядочного мусульманина от воротилы бомбейского дна.

Но немного ли для одного дня? Незаметно настало 6 часов вечера, и время отправляться Саше и Ире на автобусную станцию и назад – в уютный отель на Гоа. Они категорически отвергают все мои предложения задержаться на денек и просят только проводить их до автобуса. Мы расплачиваемся с Фазилем – шестичасовая экскурсия по системе «все включено» обошлась нам в 30 американских долларов. Но в Бомбее не нужно выискивать чудеса – на станции ультрасовременной городской электрички мы оказываемся в эпицентре цыганского табора. Деньги давать ни в коем случае нельзя, так как при виде купюр эти цыгане звереют и начинают рвать тебя на части (у меня был такой опыт на юге Индии, в Мадурае).
К слову, здесь же следы болливудского влияния. Такими афишами заклеен-переклеен весь город, а всякий желающий европеец может сняться в массовке и получит за это 10 долларов. Но Саша и Ира не хотят сниматься в массовке, они хотят в отель!
В первом классе электрички уютно и прохладно. Ехать нам минут 40, и мы с Сашей задорно распиваем бутылку индийского рома, так сказать, для дезинфекции.
На автобусной станции обычная радушная толпа!
Замечательные цыгане посиживают у автобуса, но все это, хоть и выглядит со стороны страшновато, не несет в себе никакой агрессии – поэтому ходишь посреди такого бедлама и, конечно, не чувствуешь себя комфортно, но и напряжения большого это не вызывает.
А спальные места в индийских автобусов все же не для русского человека. Но ладно, проводил Иру и Сашу и назад – в Бомбей тем же путем.
На пляже закат и толпы индийцев после работы едят и пьют, но купаться боятся, так как не умеют плавать и верят, что в океане злое чудо-юдо живет. Я же не пошел купаться, так как потом голым возвращаться в гостиницу не хочется.
Ну и окончание этого необыкновенного дня за компьютером. Фотографии необходимо отобрать как можно скорее, ведь завтра прибавятся новые. За таким занятием и засыпаю, сам того не заметив.