Военный городок Кароста Military town Karosta in Liepaja. Военный городок Кароста Military town Karosta in Liepaja Город лиепая военный городок

Лиепайский военный городок, он же Karosta (военный порт - лат.), он же бывший порт Александра III, на мой взгляд наиболее впечатляющая и известная часть города, сформировавшаяся на рубеже ХIХ-ХХ веков в качестве крупного военно-морского порта и форпоста Российской империи на Балтике. Лиепая (тогда город назывался Либава) обладала незамерзающим коммерческим портом и было принято сомнительное решение обустраивать опорную базу Балтийского военно-морского флота именно здесь. Сомнительное, ибо она (база) не могла представлять надёжного и безопасного прикрытия ввиду чрезвычайной близости к прусской границе, которая была километрах в 60-ти от Либавы. Да и для флота потенциального противника не составляло труда блокировать выход в море для русской эскадры. Кстати, ещё за несколько десятилетий до сооружения военного порта Либаве было отдано предпочтение перед Виндавой (Вентспилсом) в выборе кандидатуры главного торгового порта России на южной Балтике, так как она меньше замерзала и была ближе к европейским рынкам.

В конце ХIХ века Либава вновь вышла на авансцену - здесь решили сооружать военный порт, причём специальная Комиссия "О связи и совместности действий сухопутных и морских сил в обороне государства" отвергла такие варианты как Виндава, Моонзунд и Екатерининская гавань, что аж на севере Кольского полуострова. В итоге судьба истории сыграла с Лиепаей злую шутку уже после распада СССР - ничего не скажу за Моонзунд и Екатерининскую гавань, но Вентспилс, что в 100 км севернее Лиепаи, в советское время превратился в мощный торговый порт с современными причалами и пирсами, и пережил действительно бурный расцвет, что при умелом руководстве оставленным наследием положительно сказалось на благосостоянии города уже в наши дни - а Лиепая, получив статус закрытого города как база военно-морского флота СССР, осталась в 1991 году у разбитого корыта. Одно из подтверждений тому - жесточайшее запустение военного городка (он же Karosta) в последние два десятилетия.

Так или иначе, сегодня это впечатляющий и уникальный памятник архитектуры, район со своими особенностями и своеобразной аурой, тяжело переживший смутные 90-ые, а ныне, как говорят латвийские источники информации, понемногу превращающийся в цельный туристический объект. Однако до большой известности ещё далеко, так как при всём желании явление в два с половиной прибалта и полтора немца, приезжающие посетить наиболее известный объект городка Лиепайскую гарнизонную тюрьму, я не могу назвать массовым. Привлечение туриста - задача тяжёлая и творческая, на это требуется не одно десятилетие. Так что можете считать, что этим постом я продвигаю Лиепаю в интернете, хотя от местного туристического центра я не получил не копейки. Шутка!

На самом деле прогулка получилась не совсем целостной, потому что планировал приехать сюда на следующий день вновь, но не вышло, так что наверстаю упущенное в следующий раз, который будет, надеюсь, летом.

Я вам так скажу - ещё недавно, лет пять назад, военный городок являлся страшнейшей дырой, но в последнее время местные власти вроде бы взялись за облагораживание этого района. Ремонтируют дороги, прокладывают новые тротуары, выделяют жилье малоимущим слоям населения. Лично я ожидал увидеть ситуацию намного печальнее, но заметил, что процесс медленно продвигается в позитивную сторону. Очень медленно, но продвигается. Предстоит пройти долгий путь, когда массовый турист, да что турист - обычный лиепайчанин, сможет приехать в городок и сказать, что здесь круто.

Административное здание судоремонтного завода, некогда производившего ремонт боевых кораблей. Сейчас вроде бы предприятие работает, но далеко не в прошлых масштабах. С распадом СССР и обружением плановой экономики город покинули тысячи военнослужащих и гражданских лиц, для которых не осталось работы, а 90-ые ознаменовались повальным исходом активной, трудоспособной части населения.

Неподалёку можно увидеть удручающее зрелище на месте бывшего дома культуры "Балтика". Подобных заколоченных и забытых зданий в Каросте и Тосмаре (Tosmare - прилегающий район) здесь немало, но опять же, повторюсь, необходимо время.

В во времена СССР в военном городке проживали военные, их семьи, рабочие с окрестных производств и гражданские вольнонаёмные. Район был приятный и ухоженный, а в середине 90-ых соваться сюда было опасно для здоровья. Вдруг появилось огромное количество разнообразных гопников, люмпенов и маргиналов, криминальная обстановка была крайне неблагоприятной.

Сейчас в Каросте живёт порядка 7 тысяч человек. Разговаривал с людьми, там живущими. Настроены позитивно, не жалуются, магазины есть, транспортное сообщение с основным городом хорошее и регулярное. Бедность вот только, зарплаты совсем невысокие, пенсии тоже маленькие, работы мало.

Это жилой массив Тосмаре, внутренний двор между пятиэтажками. Обращает на себя внимание граффити с российским флагом, ярко выделающееся на фоне февральской серости. Кстати, национальному состав нынешних резидентов городка примерно такой: 70% русскоговорящие, а для остальных 30% родным языком является латышский.

Одна из местных достопримечательностей - водонапорная башня, построенная в 1905 году и обеспечивающая водой всю территорию Военного порта.

Территория военного городка буквально нашпигована железнодорожными путями, особенно при подъезде к нему. Те пути на снимке ведут к зернопогрузочному терминалу на берегу Военного канала, о котором чуть ниже.

Так называемый в простонародье Красный магазин, по цвету строительного материала. Неподалёку есть ещё и Белый магазин, в смысле там тоже какая-то местная торговая сеть, но местные жители называют магазины по-прежнему: красным и белым.

Какую-то часть городка занимает подобный жилой фонд - дома, построенные после войны.

Некоторые дороги в Каросте ещё заасфальтированы бетонными авиационными плитами, которые постепенно снимают.

Большой ремонт, замена дорожного покрытия и коммуникаций на улице, где находился Подплав - военная база подводного плавания. Поясню, что в 1906 году в Подплаве был организован первый в России учебный отряд подводного плавания. Родина российского подводного плавания находится именно здесь, в Лиепае. А в советское время здесьбыла база подлодок Балтийского флота.

Эта часть городка наиболее запущена. Состояние зданий плачевное.

Здесь располагались службы Подлава и казармы, когда-то тут базировались новейшие подводные лодки Балтийского флота. Сейчас в Военном городке ни подводных лодок, ни Подплава, зато функционирует единственный в Балтии центр подготовки водолазов. И сапёров там тоже обучают.

Где-то здесь был большой плавательный бассейн, но от него не осталось и следов. Здесь, кстати, вроде бы есть открытый проход к гавани Подплава, но и запрещающие надписи тоже имеются. Так что не пошёл я дальше на закрытую территорию порта.

Ещё немного советского жилого фонда Каросты. Хотите узнать сколько стоит недвижимость в таких домах? 2-хкомнатную и требующую небольшого косметического ремонта квартиру в 48 кв.метров можно взять за 4-5 тысяч евро. Желающих пока откровенно немного.

Лиепайский Свято-Никольский морской собор, освящение которого состоялось в 1903 году в присутствии Императора Николая II и его семьи. Во времена Латвийской СССР в соборе располагался обычный матросский клуб и кинотеатр.

От собора по прямой 300 метров до берега. На горизонте виднеется северный мол, защищающий Лиепайский порт от ветра и песчаных наносов.

Затем я направился к руинам Либавской , а выезжал из военного городка уже через известный разводной мост, что на Военном канале. Мост был спроектирован по эскизу того самого Эйфеля и предназначался для обеспечения судоходства по каналу военного городка либавской базы и сухопутного сообщения между Каростой, являющейся отдельной административной единицей и Либавой. Мост образован из двух одинаковых разводных ферм, которые поворачиваются на 90 градусов каждая в свою сторону.

Немного информации о мосте. Он считается технический памятником, ето единственный сохранившийся разводной мост в Латвии. Интересно, что сам Александр Густав Эйфель лишь набросал технический эскиз, по которому в Петербурге был разработан окончательный проект, а металлические конструкции привезли из Брянска.

Мост неоднократно выходил из строя, он был повреждён и немецкой армией в ходе Первой мировой войны, и во время Великой Отечественной войны. А чуть менее 10 лет назад произошёл и вовсе анекдотический случай - танкер "Анна", ходивший под флагом Грузии, врезался в северный пролёт моста, вновьповредив его, причём случилось это перед долгожданной масштабной реконструкцией. Проэкт реконструкции вновь пришлось пересматривать.

Военный канал, сооружение которого потребовало грандиозных дорогостоящих гидротехнических работ.

Хмурая, но спокойная Балтика на горизонте.

Далее направляюсь уже в "материковую" Лиепаю и с надеждой вернуться в городок летом. Что можно сказать в итого? Район непростой и неоднозначный, понемногу происходят изменения к лучшему. Безусловно, в городке много страшных запущенных углов, впереди много работы, но...возможно, сейчас происходит медленное пробуждение после многолетней спячки.

Из современного справочника: Лиепая – третий по величине город Латвии, расположенный на западе Латвии в Курземе, на побережье Балтийского моря.

Ли́епая (латыш. Liepāja - чит. резко Лы́эпая), до 1917 г. Либа́ва - город в Латвии, на берегу Балтийского моря. Первые упоминания с 1253 года. Географическое положение - 56°51′ с. ш. 21°01′ в. д.
Площадь - 6037 гектаров.

Этнический состав населения по состоянию на 2000 год:

48% latviešu – латышей (коренная) и latgaļu – латгалов (миграция внутри республики)
52% "Русскоязычные" (значительная часть - мигранты бывш. СССР)
Из них:
krievu - русских 69%
ukraiņu - украинцев 12%
baltkrievu - беларусов 8%
lietuviešu - литовцев 6%
и другие (от поляков до каталонцев) 5%

Моряки-балтийцы хорошо знают и по-особенному любят этот город, который весной, когда зацветают каштаны, удивительно напоминает Одессу. Маяк «Лиепаяс Бака», звонок маленького трамвайчика, весело бежавшего вдоль старых улочек и площадей, ресторан «Юрас», уютные кварталы Гвардейского проспекта, улицы Сарканармияс… Там, где был дом…

Каждый, кто когда-либо жил и служил в этом приморском городе, сохранил, несомненно, свои впечатления о нем, но я не ошибусь, если скажу, что в основном – город вызывал добрые и теплые чувства.

Лиепая - город почтенного возраста, ей уже более 750 лет. Впервые в письменных источниках это место упоминается в 1253 году как поселение ливов. Статус и права города Лиепая получила в 1625, когда была частью владений герцога Курляндского Вильгельма. Важный в развитии города период начался после Польско-Шведской войны, именно в это время роль Лиепаи в торговле начинает возрастать. На рубеже 17- 18 веков был построен Лиепайский порт, а также прорыт канал. В конце 19 - начале 20 века начинает стремительнейшим образом развиваться промышленность, торговля. Внушительное количество иностранных представительств (их в городе на тот момент насчитывалось около 13) говорит само за себя.

Лиепая известна тем, что именно там происходил сбор кораблей, сформировавших 2-ую эскадру адмирала Рожественского, их боевое слаживание перед беспримерным переходом в Тихий океан. В храме на территории Военного городка накануне выхода эскадры был отслужен молебен, ставший последним для многих российских моряков, погибших в Цусиме.

В конце 19 – начале 20-го века на побережье Курляндии были возведены мощные железобетонные фортификационные сооружения, береговые батареи, единой цепью протянувшиеся на многие километры. Несмотря на то, что часть из них была взорвана накануне Первой мировой войны (один из ярких примеров недальновидного военного и политического руководства), форты сослужили хорошую и долгую службу и в годы войн, и в мирное время, причем не только как артиллерийские позиции, но и как жилые и служебные помещения погранзастав, постов СНИС. А уж лиепайским мальчишкам, знавшим все тайные ходы и выходы старых подземелий, можно было только позавидовать.

В период Советской власти Лиепая становится важнейшим стратегическим пунктом. Здесь располагалась крупнейшая военно-морская база СССР. Исторические данные свидетельствуют о том, что город подготавливался как передовая база для ведения военных действий на море. Именно здесь располагались соединения подводных лодок и надводных кораблей. А в 1940 году на территории города был построен и военный аэродром. Существовала легенда, что летчики с этого аэродрома летали бомбить Берлин в июне 1941 г.

Героическая оборона города в июне-июле 1941 вписана яркой страницей в историю Великой Отечественной войны. Под руководством генерала (фактически – полковника) Дедаева части гарнизона и военные моряки более 2-х недель удерживали город, находясь в полном окружении, без связи с центром и пополнения запасов. Уже была сдана Рига, враг рвался к Ленинграду, когда горстка бойцов совершила дерзкий и неожиданный для противника прорыв в направлении Шкедских дюн. Большинство погибло, часть прорвалась через позиции врага, часть вернулась в город и организовала подполье, функционировавшее весь период оккупации города немецко-фашистскими захватчиками.

В период оккупации в Шкедских дюнах был расположен лагерь смерти, где уничтожено более 18 тысяч евреев, военнопленных, жителей города. Широкие рвы, набитые человеческими костями, открылись, когда море подмыло высокий берег. Там же, в дюнах, в песке можно было наткнуться на ржавые баллоны из-под ядовитого газа с оскалившимся черепом на корпусе, россыпи патронов, колечко или портсигар, наручные часы.

Внушительный монумент Защитникам Лиепаи (сохранился ли он?) отразил накал и бескомпромиссность той борьбы: скульптор запечатлел рабочего, матроса и санитарку, в едином порыве не допустить врага в «город под липами».

В послевоенные годы, когда на смену победным фанфарам пришло понимание новой угрозы – теперь уже со стороны бывших союзников, город под липами вновь становится форпостом Балтфлота. Здесь (и в окрестностях) располагаются части береговой артиллерии, войск ПВО, бригада кораблей ОВРа, соединения противолодочных кораблей, малых ракетных кораблей, пограничных кораблей и подводных лодок. С задачами судоремонта традиционно хорошо справлялся завод в Тосмаре, квалифицированные кадры которого славились с начала века. В Военном городке размещались Школа моряков вспомогательного флота ВМФ и учебный отряд подводного плавания.

Надо сказать, что лиепайский Подплав был удивителен не только своей уникальной архитектурой – он размещался в зданиях Петровских казарм, огромных казематах из красного кирпича, сколько какой-то непередаваемой атмосферой братства, единения, морской сплоченности и взаимовыручки. Выход в море на дизельной подводной лодке – а в Лиепае базировались «эски» и «букашки» - далеко не увеселительная прогулка. В отсеках могло быть и жарко, и холодно, промокшую на верхней вахте одежду высушить негде, а в рубочный люк каждая новая волна сливалась водопадом, образуя воронку в ограждении. Потребление пресной воды ограничено, вместо душа – обтирание спиртом, теснота кают не позволяла вытянуться в полный рост на узкой койке. Да что там – каюты были у немногих, спальных мест – по числу отдыхающей вахты. И так – три месяца: Балтика, Северное море, Атлантика, днем – в подводном положении, ночью - «винт-зарядка», долгожданная сигарета. И мечты, мечты - о доме, о семье, о любимой, оставшихся и ждущих на берегу.

В лиепайском Подплаве была традиция – прямо с пирса экипаж вернувшейся из «автономки» лодки в полном составе шел в баню: прекрасная парилка, бассейн, душевые, накрытый стол с обязательным поросенком, чай и даже пиво – снимали усталость вместе с въевшимся в кожу соляром.

А еще – построения соединения проходили на площадке, где перед зданием штаба стояли бережно хранимые рубки прославленных подводных лодок военной поры. И моряки, маршируя на занятия, каждый раз брали равнение на героев. Кстати, и аллея Героев на территории была. И замечательный плавательный бассейн, где каждый мог в свободный час поплавать, снять усталость будней, где проводились соревнования по плаванию и водному поло.

Традиции не возникали сами собой – командование соединения и политотдел делали все возможное, чтобы улучшить быт моряков, создать такой душевный настрой, когда любое дело по плечу. Архипов, Вальков, Хромов, Копытов, Бобровский, Лякин, Петров, Петрикевич – управляли лодками и их механизмами в море, соединениями и службами – на берегу. Им и их труду, таланту и энергии обязаны моряки-лиепайчане и хорошей службой, и самой жизнью – в море случалось всякое.

И еще одна традиция лиепайского подплава, бережно хранимая с военной поры: корабельную вахту равно несли все офицеры, будь ты торпедист, врач или замполит. Более того, заместители командира по политчасти считали обязательным для себя сдать зачеты на управление кораблем и нести с командиром по очереди командирскую вахту.

Военные и их семьи располагались, в основном, на территории так называемого «военного городка», сразу за Тосмарским каналом, берега которого соединял (и сейчас соединяет) ажурный разводной Воздушный мост. Военный городок как самостоятельная городская среда появилась в конце XIX - начале XX века. Официальный указ о начале строительства крупной крепости и военного городка к северу от Лиепаи в 1890 году издал русский царь Александр III. Изначально городок так и назывался – Порт Александра Ш. Только во время первой независимой Латвии это место начали именовать Военным городком - Каростой. Мост металлической конструкции был построен в 1906 году через канал Военного городка. Взорван во время I Мировой войны, позже восстановлен и с тех пор работает безупречно.

Две русских школы, детсад, музыкальная школа, парки, кафе, рестораны, магазины и кинотеатры – жителям городка, собственно, незачем было выезжать в город. Но – кто за покупками, кто на работу, кто на учебу - автобусом или пешком до моста, переходили мост и КПП (если была прописка), и далее – трамвайчик или автобус № 10 за 15-20 минут доставляли в центр.

Военный городок сегодня – это особенный район, - это уже не городок для армии, а просто жилой микрорайон, который считается отдельным туристическим объектом, сильно отличающимся от общего Лиепайского образа. Эта крупнейшая историческая военно-морская база на Балтике и первая база подлодок в царской России. В Каросте сохранилась и единственная историческая Морская гауптвахта в Латвии.

Лиепая - Старый город - по-прибалтийски хорош, прекрасно сохранился центр, несмотря на все лихолетья, а деревья в парке помнят Петра Великого! Очарование добавляла живая музыка, льющаяся из многочисленных кафешек на «Бродвее», или звуки органа по утрам, крики чаек над Рыбной гаванью и, конечно, морская волна, ласково набегающая на песок бесконечного пляжа…

Наверное, и сегодня все так же, и даже чище и уютнее – прибалты это могут, да и статус курортного города обязывает.

Узкие лиепайские улочки, каждая из них чем-нибудь примечательна и интересна! Не так давно это были улицы Падомью, Ленина иела, Мадона, Маципана, Крейсера Варяг… Сейчас – названия изменились.

На улице Кунгу есть один из старейших жилых домов в Лиепае, еще с XVII века - бывшая гостиница мадам Хойер, которая в народе называется домиком Петра I. В 1697 году здесь останавливался русский царь Петр I. На противоположной стороне улицы находится Дом ремесленников, где есть возможность не только купить изделия ремесленников, но и увидеть, как их изготавливают в студии прикладного искусства «Saiva». В Доме ремесленников можно увидеть и самые длинные в мире янтарные бусы, которые создали благодаря янтарным камушкам, подаренным лиепайчанами.

На улице Грауду можно полюбоваться великолепными зданиями, характерными живописными образцами Югендстиля, старыми мостовыми.

Рыночная площадь является одной из старейших частей города. Улица Зивью интересна своими зданиями, датируемыми 19 веком. Раньше в конце улицы, на площади «Kuršu laukums» находился рыбный рынок. От него произошло и название улицы – «zivju - рыбная». В наши дни первое латвийское Рок - кафе, расположенное на этой улице, является одним из популярнейших мест развлечения молодежи. На этой же улице ещё сохранились сооружения XIX века: бывшая роскошная “Римская гостиница” и здание с двумя декоративными башенками. А в самом высоком здании на улице – городской библиотеке – когда-то располагалась гимназия для девочек.

Весьма симпатичная улица Тиргоню - первая пешеходная улица Лиепаи. Это, пожалуй, лучшее место для неспешной прогулки или для кофейной паузы, интересен тот факт, что улица была построена на средства собранные музыкальным фестивалем «Мы - Лиепае».

Площадь Рожу примечательна, во-первых, своим красивым названием (в переводе с латышского площадь Роз), название совершенно оправданно, площадь действительно с 1911 года украшают розы. С XVIII века здесь находился Новый рынок, но в 1910 году городские власти на этом месте решили создать сад с розами под открытым небом, посадив примерно 500 кустов с розами. После реконструкции в 2000 году по краям клумбы расположили памятные знаки городов - побратимов Лиепаи. Площадь «Rožu laukums» - популярное место встречи молодёжи, о ней сочинена известная песня латышской рок группы «Līvi» - «Rožu laukums».

Pētertirgus – центральный рынок. Характерная черта каждого старого европейского города. Здесь всегда можно купить свежие овощи и фрукты, грибы и ягоды, мясные и молочные продукты, произведенные, выращенные или собранные в Лиепае и районе.

Приморский парк «Jūrmalas parks»- еще одна достопримечательность.

В парке площадью более 50 гектаров растут более 140 разных сортов деревьев и кустарников. В начале XX века для удобства гостей в парке выстроили купальню, санаторий «Kūrmāja», роскошные дачи, обустроили теннисную площадку, фонтан. Приморский парк, между прочим, самый большой в Латвии. Это великолепнейшее место для отдыха, каждый находил и найдет здесь, как приятно провести время. Прекрасные поля для пляжного волейбола, футбола, скейт-парк, теннисные корты, мини-гольф, множество уютных кафе – кажется, тут предусмотрено все, чтобы гости остались довольны. Но главное, конечно же, само море, золотистый песок и великолепное лиепайское небо! Можно также совершить чудесную прогулку на рыболовном суденышке, посмотреть, как забрасывают невод или поучаствовать в этом действе самому, а после приготовить улов и с аппетитом отужинать. Тем, кому хочется более острых ощущений, в Лиепае тоже скучать не придется: имеется трасса для картинга, кроме того, есть возможность совершить незабываемый полет на планере, прыжок с парашютом или отправится в поездку на джипе по бездорожью.

По-своему красивы улицы «Dzintaru» и «Liepu». В конце XIX - начале XX века на этих улицах образовался район шикарных вилл. Почти каждое здание тут примечательное. В одном из роскошных особняков Югендстиля на ул.Лиепу 27 теперь находится Генеральное консульство России.

Лиепайский пляж, отмеченный Голубым Флагом качества окружающей среды, вас удивит изумительно белым и мелким песком. Если Вам повезёт, возможно удастся найти кусочек янтаря....

И еще интересное местечко – Променад. Раньше это была закрытая территория, а теперь здесь создали приятное место для прогулок. С вершины пешеходной дорожки-мостика открывается вид на портовые причалы с кораблями, яхтами, а также на фонтан, напоминающий морскую волну, которая с берега скатывается в канал. Особенно красочно он выглядит ночью. Время на променаде отсчитывают декоративные янтарные часы.

В старом городе сохранились и старые костелы. Церковь Св. Анны является старейшим храмом в Лиепае. Удивительно пластичным и монументальным является изготовленный алтарь размером 56,8 х 9,7 метров. Орган церкви построен по чертежам Альфреда Калниньша и является третьим по величине в Латвии. Собор Св. Язепа (Иосифа) - крупнейшая на сегодня католическая церковь Лиепаи, резиденция Курземского епископа. Сдержанная, но изысканно и четко сделанная мебель, богатый и роскошный интерьер. В этой церкви можно увидеть модель парусника, которую в XIX веке подарили церкви моряки, уцелевшие в море во время шторма.

Церковь Св. Троицы построили в 1742-1758 г. для немецкого прихода. Особая ценность и гордость церкви – орган, который до 1912 года был самим большим в мире. Орган состоит из 131 регистра, из 4 мануалов и более 7000 дудочек. Освящение органа состоялось 1 декабря 1885 года. В церкви регулярно проходят органные концерты. Роскошна и внутренняя отделка церкви. Есть возможность подняться на башню церкви, с которой открывается прекрасный вид на панораму Лиепаи.

Подарок Ватикана Лиепае - Церковь Св. Мейнарда. Это здание являлось Ватиканским павильоном во время выставки EXPO 2000.

Офицерское Морское Дворянское Собрание – настоящий дворец, который строился по образцу загородных дворцов Санкт-Петербургской архитектурной школы. Его окружал парк Версальского типа. В своё время дворец использовали для нужд аристократов царской России. Во время свободной Латвии во дворце находился санаторий костного туберкулеза Красного Креста, а во время Советской власти – военный госпиталь. Дорогу вдоль зданий обрамляли чудесной красоты каштановые аллеи. Сейчас во дворце находится исторический музей Военно-Морских сил.

Православный Морской Собор Св. Николая построен в 1901-1903 годах. Первый камень заложил сам царь Николай II. Для постройки церкви архитектор В. Косяков в первый раз использовал монолитный метод литья бетона. Поэтому в храме нет опорных колонн, и здание всем своим весом опирается только на стены. В 70-х в здании размещался Матросский клуб, выступали артисты художественной самодеятельности, пела Эдита Пьеха, показывали художественные фильмы. И все-таки это был величественный морской собор – в первую очередь.

Старую водонапорную Башню построили в 1905 году, её высота – 37 м. Воду из глубокой скважины паровыми насосами качали в резервуар башни, оттуда три раза в день по два часа вода подавалась в резервуары на чердаки домов Военного городка.

Крытый гимнастический манеж для верховой езды на лошадях был местом для военных упражнений и маневров. У здания была металло-черепичная стеклянная крыша лёгкой конструкции. Так как в Военном городе русских театров не было, это было единственное массовое место для развлечений. До I Мировой войны каждое воскресенье в манеже, который мог собрать до 4000 человек, происходили конные представления кавалерии и артиллерии, соревнования с упражнениями в джигитовке, а также устраивались официальные обеды для матросов гарнизона.

Что, на мой взгляд, важно - строилось и сохранялось все вышеперечисленное равно и русскими, и латышами, и белорусами – словом, представителями всей Российской империи и, впоследствии, всего Союза. И жили соседями, и дружили, вместе смотрели одни и те же фильмы в кинотеатрах, ходили на дискотеки в «Железку» и «Лепаймаш», гуляли в тени старых каштанов и купались на пляже с ранней весны. Бывало – дрались, но и мирились – город под липами не терпел вражды и фальши. И где все сейчас?

Кажется, с закрытыми глазами прошел бы по родному городу, так, как в самую скверную ноябрьскую непогоду входил в Северную гавань. Чутьем. Волну за волной бросала осеннюю холодную соль серая Балтика на корпус и рубку, в кромешной тьме были лишь свист ветра и грохот волн. И вдруг – вот они, входные! Боцман, держать курс!

Так и поныне: нет-нет, да и мигнет призывно, обещая скорый отдых и родной дом, старый маяк.

Маяк «Лиепаяс Бака».

14.

15.

16.

Само здание дворца потрясающе изысканно, я бы скорее подумал, что это усадьба какого-нибудь остзейского барона из числа первых лиц Российской империи, построившего у себя электростанцию с трубой из любви ко всему современному.

17.

Да и здания с прошлых кадров - дворцы дворцами. Будто бы тут и не Порт Александра III был, а конгломерат баронских усадеб поближе к морю:

18.

Завершение всей этой системы - Никольский Морской собор (1900-03) высотой 54 метра (хотя "на глаз" я был дал и все 70), возможно крупнейший православный (купольный) храм всей Прибалтики. Как и тёзку в Кронштадте, его строил Василий Косяков. Обратите внимание на центральный крест-якорь:

19.

Особенно интересен собор изнутри - у него бесстолпный зал, поддерживаемые арками в форме гигантской полусферы... но когда я достал фотоаппарат, ко мне подбежала смотрительница и без всякой агрессии, но очень проникновенно сказала что-то вроде: "Пожалуйста, не снимайте здесь! Это Божий храм, а не музей!", и мне не хватило ушлости и самоуверенности наплевать на просьбу. Надо заметить, Латвийская православная церковь мне вообще показалась довольно недружелюбной (более всего похоже на "московские" епархии Западной Украины), а в Лиепае мне не разрешили снимать помимо православного собора ещё и в одной из кирх. Достойных фотографий интерьера Морского собора я не нашёл и в интернете, но в общем оказавшись здесь - обязательно зайдите вовнутрь:

20.

Недалеко от собора есть и скромный памятник погибшим в Цусиме, и я даже честно пытался его найти, но так и не нашёл - однако несколько фотографий есть у Перископа .

21.

А собор, кто бы что ни говорил, хорош. Я вообще не люблю эти псевдорусские стилизации, в 9/10 случаев они банальны и примитивны, но здесь всё-таки почерк мастера:

22.

За собором начинается советский военный городок - вот таких, как я понимаю, по бывшим странам Варшавского блока разбросано очень много, вплоть до Восточной Германии.

23.

Облезлые, а часто и заброшенные пятиэтажки, как в каком-нибудь депрессивном городке на Урале при закрывшейся шахте или обанкротившемся заводе:

24.

Люди в Каросте живут весьма своеобразные:

25.

26.

27.

Причём во-первых уже не только русские, а во-вторых тут хватает и детей. Вот жизнеутверждающая зарисовочка - старый моряк играет с внучкой:

28.

Отсюда я сходил на Северный мол (о чём было в прошлой части) и дальше по запутанной траектории, которую уже не воспроизведу, отправился к Подплаву, то есть удаляясь от моря. Одно из самых запоминающихся зданий Каросты - так называемый Красный гастроном. На фото Перископа он ещё заброшен, а сейчас вновь занят магазином одной из популярных в Латвии сетей:

29.

В целом же восточная половина Каросты ещё мрачнее западной. Застройка ещё более разреженная, растительность ещё более буйная, а здания за ней могут быть не видны от соседних:

30.

Сталинки советской ВМБ - она была, конечно, не второстепенной, но и не флагманской, как царская.

31.

Названия этих улиц вполне современные, и среди прочего тут есть даже улица Британского флота (на фото не она): с одной стороны, именно последний прикрывал пароход "Саратов" с первым латвийским правительством, а с другой - есть конечно особый понт назвать так улицу в бывшем гнезде российского и советского ВМФ. Впрочем, это гораздо изящнее, чем многочисленные улицы Дудаева в восточно-европейских городах.

32.

Так, не торопясь (здешние расстояния можно только прочувствовать!), я добрался до Каростинской тюрьмы - одного из самых внушительных.зданий бывшего Порта-Александра. Вернее, это даже и не "гражданская" тюрьма, а корпус дисбата. В современной Латвии же из неё сделали анекдот в стиле "развесистая клюква":

33.

Вот хоть забор. Я конечно понимаю, что с точки зрения евро-обывателя советскую тюрьму, в которую приезжает teplushka (кстати, где она?!) может окружать только такой вот zabor iz gnilyh dosok, но например мне ничего не стоило сделать кадр через него. В общем, серьёзным препятствием для побега или передачи чего-нибудь запрещённого такая штука служить не могла:

34.

Ворота... нет, ну хотя бы видно, что люди старались, однако поручили это дело явно молодым латышам, знавшими об СССР по фильмам с Джеймсом Бондом:

35.

Американский (судя по белой звезде) девайс-амфибия, видимо, приехал спасать узников:

36.

Но главный фейспалм меня ожидал внутри. У нас вот экстремальную ночь можно получить совершенно бесплатно, скажем, 31 числа каждого месяца на Триуфмальной, а уж шоу там даже не элементы. Ещё можно взять фотоаппарат и сделать прау-тройку кадров в метро Ташкента, Баку или Тбилиси (в последних двух, впрочем, как повезёт). Только там будет настоящий экстрим, а не пародия.

37.

Внутри хотя и не выветрился тяжёлый дух и эхо неприятно гулкое, носятся дети. открыто кафе... В общем, извините, но я считаю - с такими вещами не шутят.

38.

Посмотрите для сравнения (это о том, реабилитирован ли сталинизм в России) или . Впрочем, можно и без развлекательного элемента такого пафосу нагнать, что клюква получится ещё бОльшая - как скажем в казахстанской . Интересно, что с обратной стороны Каростинская тюрьма смотрится вполне убедительно:

39.

А сквозь дыру в забре на заднем дворе просматриваются старые казармы и убогий современный быт:

40.

Ещё какие-то заросли, заброшки, мрачная тишина:

41.

Где-то, впрочем, попадаются и более благовидные "островки" - видимо, всё от жильцов зависит:

42.

Некоторые улицы, как например Лазаретная, впрочем ремонтируются. Водонапорная башня с котельной насосной станции стоит уже на улице Генерала Баложа - главной в Карсоте из перпендикулярных морю:

43.

По которой я вышел в Тосмаре - восточную половину бывшего Порта-Александра III. Как я понимаю, если Кароста была городком собственно военных, то группировавашаяся вокруг гавани и судоремонтных заводов Тосмаре - городком осблуги у судоремонтного завода. Её особенность - многочисленные железнодорожные ветки, одна из которых запечатлена на вводном кадре:

44.

Сюда же заходит Подплав - хорошо заметное на карте (см. прошлую часть) прямоугольное ответвление военного канала, и в общем-то именно Подплав - самое интересное, что здесь есть: Порт Александр III считается родиной подводного флота России, которого в Холодную войну так боялась Америка. Вернее, начиналось всё во Владивостоке в годы русско-японской войны, для которой Российская империя спешно покупала или заказывала подлодки со всего света, проектировала свои и отправляла их туда поездами. Названия их были подводными, но совсем не грозными - "Дельфин", "Скат", "Сом" и даже "Форель" и "Налим", однако свою задачу они выполняли, и их наличие было не последней причиной того, почему японцы не напали на Владивосток. К 1906 году, когда Николай II подписал указ о выделении подлодок в самостоятельных класс боевых кораблей, у России их было 19 (в точисле 13 на Дальнем Востоке - у победительницы-Японии для сравнения - всего 6). Однако Учебный отряд Подводного плавания был создан именно в Либаве - на Балтике это было особенно актуально (ведь лидером подводного флота была Германия, и в случае большой войны надо было как-то прикрыть Петербург), но опять же - почему здесь, а не, скажем, в Ревеле или на Моонзундах? Базой подводных лодок Либава служила и при СССР... и проходя мимо подплава, я обнаружил вдруг открытый проход и направился туда по заросшей колее. На берегу подплава сидели-общались какие-то девицы школьного возраста (не фотографировал) и стояло опустевшее "гнездо" подводной лодки непонятного возраста:

45.

На той стороне - старые корпуса судозавода:

46.

Один из которых - совершенно грандиозного размера:

47.

В поисках как можно более удачного вида, пребывая в уверенности, что тут всё всем пофиг, я пошёл вдоль берега. Судоремонтный завод, похоже, действует, а вдалеке три трубы металлургического завода:

48.

Вдруг мне преградила дорогу девушка в полицейской форме, красивая как в американских боевиках - пышные белые волосы, чёрные очки, рация и кобура на крепких бёдрах. Увидев её, я решил дать задний ход, но она меня окликнула по-латышски. Я развёл руками, сообщил, что я турист из России, извинился, что не владею латышским, забрёл сюда случайно и теперь ищу выход. Девушка вежливо сказала, что проводит меня к выходу и повелела следовать за ней, но что-то сообщила по рации, и даже не владея латышским, суть я примерно понял, ибо подобные разговоры слышал на русском, украинском, казахском и молдавском (хотя и без раций) не раз, и они не сулили мне ничего хорошего. В общем, понимая, что тут как бы всё равно постсоветское пространство, при этом "вероятный противник", и вдобавок зная немало историй о том, как даже в самых цивилизованных странах типа Германии, Финляндии или Канады полицейская машина редко, но всё-таки давала сбои в работе и калечила судьбы вполне в тоталитарном стиле, я ощутимо напрягся. Однако всё оказалось проще: во-первых, я забрёл не на завод и не на военный объект, а на что-то транспортное; во-вторых, мужик-"главный", ждавший нас на вахте у таки действительно выхода, был расслаблен и доброжелателен, и мы с ним успели неплохо поговорить за жизнь, пока всё та же девушка переписывала мои паспортные данные, пообещав никуда их не передавать без надобности. Главный припомнил, что в советское время всё было иначе и как его отец, тогда сельский мужик, забредя куда не надо провёл под арестом несколько дней, ожидая пока все инстанции согласуют, что он не опасен. Сильнее всего латвийских охранников озаботило отсутствие в моём паспорте "персонального кода" - у нас ведь его действительно нет. Самым же постсоветским моментом было то, почему я беспрепятственно прошёл на территорию (а объясняя, как это вышло, я упирал на принцип "что не запрещено - разрешено", а запрещающих знаков не было) - знак "проход запрещён" недавно украли как цветной лом...
Но в общем, всё было сделано корректно и цивилизованно, и заняло минут 20, а затем мне вернули паспорт и выпроводили к главной улице у здания дирекции СРЗ, где я сел на подошедший автобус (новенький) и уехал в центр.

49.

Вид на СРЗ через Военный канал:

50.

Да нефтехранилища на его южной стороне - возможно, ещё дореволюционные:

51.

В следующей части - о промышленных районах Новой Лиепаи.

Лиепая
.
Кароста.
Вокзал и Северное предместье.
Новый город.
Старый город. Дома и улицы.
Старый город. Церкви и рынок.

САВЧЕНКО Василий Иванович

АКАДЕМИЯ НАУК ЛАТВИЙСКОЙ ССР

ИНСТИТУТ ИСТОРИИ

РИГА «ЗИНАТНЕ» 1985

ЛИЕПАЯ И ЕЕ ГАРНИЗОН НАКАНУНЕ ВОЙНЫ

Чтобы глубже понять истоки советского патриотизма лиепайчан, так ярко проявившегося в первые же дни Великой Отечественной войны, следует хотя бы кратко вспомнить богатую революционными и военными событиями историю этого города.

Город Лиепая (Либава) ведет свое начало от небольшого села Лива (по-видимому, оно получило название от протекавшей поблизости реки Ливы), которое впервые упоминается в документе, датированном 1253 г. Статус города Лиепая получила в 1625 г. Стабильное и быстрое развитие города началось с конца XVIII в., когда Лиепая и вся Курземе вошли в состав Российской империи, С этого времени экономическая и политическая жизнь Лиепаи тесно переплеталась с экономикой и политикой Русского государства.

Особенно бурному развитию Лиепаи способствовало открытие в 1876 г. Либаво-Роменской железной дороги, соединившей порт с зерновыми районами России. В конце XIX — начале XX в. в городе возникают и развиваются крупные предприятия: проволочный и пробочный заводы, фабрика красок и табачная, маслобойный, газовый и машиностроительный заводы, лесопилки, железнодорожные мастерские, пивоваренный завод и др. — в 1892 г. их насчитывалось 360. По данным переписи населения 1897 г., в Лиепае проживало 64,5 тыс. человек, а в 1914 г. — уже 94 тыс. Незамерзающий порт, расположение на крайнем западе страны, где пересекаются многочисленные морские пути, обусловили то, что Лиепая в начале XX в. стала крупным портом.

Географическое положение Лиепаи очень выгодно и в военном отношении. Она имеет ряд естественных рубежей: с одной стороны ее окаймляет море, а с другой — два озера (Лиепаяс и Тосмарес); в город можно проникнуть лишь по узкому перешейку. Это обусловило строительство в Лиепае в начале XX столетия мошной по тому времени крепости, воздвигнутой к 1907 г. Был сооружен и военный порт, где вокруг гавани расположились казармы, госпиталь и другие необходимые для базирования флота сооружения. Правда, Лиепайская крепость просуществовала всего год. Подписанным в 1905 г. Бьеркским договором между Россией и Германией предусматривалось взаимное разоружение границ между этими государствами, и в ноябре 1908 г. крепость (сухопутный гарнизон) в Лиепае была ликвидирована. Крепостные сооружения были разрушены уже в ходе первой мировой войны. Таким образом, затраченные на их сооружение огромные средства (более 45 млн. рублей) были выброшены на ветер.

Концентрация на предприятиях Лиепаи большого числа рабочих, подвергавшихся нещадной эксплуатации, обусловила широкий размах революционного движения в городе. Уже в конце XIX в. здесь состоялись первые в Латвии крупные организованные стачки, возникли марксистские кружки. Первыми в Латвии революционно настроенные рабочие Лиепаи в 1894 г. отметили праздник международной солидарности трудящихся — 1 Мая.

В городе действовала одна из сильнейших в России социал-демократических военных организаций, в которой к концу 1905 г. насчитывалось до 1100 членов.

Через город проходил один из путей распространения ленинской «Искры», которая затем отправлялась в Петербург, Самару, Симбирск, Киев, Харьков, Каунас и другие места, а часть номеров оставалась и в Лиепае, где их обсуждали в нелегальных кружках.

Когда 14—25 июня 1905 г. на Черном море восстал броненосец «Потемкин», Лиепайский комитет ЛСДРП вечером того же дня выпустил листовку, где говорилось: «Настал великий час отмщения кровопийцам и держимордам земли русской!.. Вступимся за своих черноморских товарищей! Присоединимся к их славной борьбе!..» 1 . 15—18 июня 1905 г. Лиепая была свидетелем восстания военных моряков, которое с трудом удалось подавить царским генералам. В ходе русской революции 1905—1907 гг. рабочие Лиепаи совместно с матросами шли в первых рядах.

Владимир Ильич Ленин в своих произведениях неоднократно подчеркивал мужество и героизм революционных рабочих и матросов Лиепаи. Так, в июле 1905 г. в газете «Пролетарий» он писал: «В Либаве и Кронштадте матросы тоже восстают; учащаются столкновения с войском; идет (в Либаве) бой на баррикадах матросов и рабочих против солдат» 2 .

Очень сложная политическая обстановка сложилась в городе в 1917—1919 гг. Сначала здесь свирепствовал террор германских оккупантов, захвативших город в 1915 г. После Ноябрьской революции в Германии (1918 г.) в дела этой части Латвии стали грубо вмешиваться и реакционные силы Англии, Франции, США. Уже 1 декабря 1918 г. на внешнем рейде Лиепайского порта бросили якоря 12 английских кораблей и командующий эскадрой адмирал Александер-Синклер заявил, что эскадра выступит не против произвола немецких оккупантов, а против «большевистских беспорядков» 3 . Так в борьбе с революционными трудящимися Лиепаи объединились немецкие оккупанты, английские империалисты и латышские буржуазные националисты, чье «временное правительство», изгнанное из Риги восставшим пролетариатом города и наступающими частями латышских красных стрелков в первые дни января 1919 г., спаслось бегством в Лиепаю и укрылось на пароходе «Саратов», охраняемом пушками британской эскадры.

В 1920 г. латышская националистическая буржуазия, опираясь на помощь империалистов США и Западной Европы, сумела захватить власть в свои руки на всей территории Латвии и на целое двадцатилетие оторвать экономику страны от традиционных источников сырьевых ресурсов и рынков сбыта. Латвия превратилась в страну преимущественно аграрную с большими диспропорциями в основных отраслях промышленности. Экономическое значение Лиепаи резко снизилось, число жителей города сократилось: в 1925 г. их насчитывалось 60,6 тыс., в 1930 г. — 57,2 тыс., в 1939 г. — 53,2 тыс. человек. Экономику города подорвал и свирепствовавший в 1929—1933 гг. мировой экономический кризис, когда многие предприятия или полностью прекратили, или сократили производство. Замер и Лиепайский порт.

Тяжелым бичом для трудящихся была безработица, которая имела место в течение всего периода господства буржуазии (в 1937 г. в Лиепае было зарегистрировано 1049 безработных, в феврале 1940 г. — 3766).

Когда в июне—июле 1940 г. в Латвии разразились революционные события, лиепайский пролетариат, возглавляемый коммунистами, шел в первых рядах борцов против власти националистической буржуазии и стойко боролся за восстановление Советской власти.

Дружеские связи моряков Краснознаменного Балтийского флота и гарнизона города с трудящимися Лиепаи начали складываться еще до этих событий. 5 октября 1939 г., в условиях уже бушевавшей второй мировой войны, был подписан договор о взаимопомощи и дружбе между СССР и буржуазной Латвией, который носил ярко выраженный оборонительный характер для обеих стран.

Вид Лиепаи в 1940 г.

В целях его реализации Советскому Союзу предоставлялось право ввести свои сухопутные войсковые части и военно-морской флот (численностью личного состава до 25 тыс. человек) в определенные районы Латвии. Газета «Правда» от 6 октября 1939 г., приветствуя заключение советско-латвийского пакта, отмечала, что «... теперь безопасность северо-западных границ СССР становится более обеспеченной созданием в гг. Лиепае (Либаве) и Вентспилсе (Виндаве) баз военно-морского флота и аэродромов для авиации». 23 октября 1939 г, было достигнуто соглашение о базировании флота СССР в Лиепае 4 . В тот же день эскадра кораблей Краснознаменного Балтийского флота в составе крейсера «Киров» и эсминцев «Сметливый» и «Стремительный» вошла в Лиепайский порт. При входе в порт на советских кораблях был поднят латвийский флаг и произведен салют. С берега прозвучал ответный салют. Трудящиеся Лиепаи тепло встретили советских военных моряков. Постепенно начали устанавливаться дружеские контакты.

Бывший рабочий лиепайского судоремонтного завода «Тосмаре» В. Станкевич вспоминал: «С осени 1939 г, до восстановления Советской власти в Латвии большую моральную поддержку получили рабочие «Тосмаре» от моряков советского флота, непосредственно общаясь с ними при выполнении ремонтных работ или собираясь во время обеденного перерыва возле стоявших на ремонте кораблей, где моряки слушали радиопередачи из Москвы. 1 Мая 1940 г. рабочие «Тосмаре» праздновали вместе с моряками советского флота. Те, кто работал на судах, приняли участие в происходивших там митингах» 5 .

Присутствие в Латвии воинов первого в мире социалистического государства, естественно, влияло на революционные настроения масс. Однако части Красной Армии и Военно-Морского Флота СССР не вмешивались во внутренние дела страны, точно соблюдая условия советско-латвийского договора. В 1945 г. секретарь ЦК КП Латвии А. Я. Пельше отмечал, что Красная Армия «...не вмешивалась во внутренние дела Латвийского буржуазного государства. Нет ни одного факта, ни одного свидетельства, которые говорили бы о нарушении Красной Армией суверенитета Латвии. Но присутствие Красной Армии на территории Латвии развязало революционные силы трудящихся...» 6 . И совершенно необоснованной выдумкой, Притом весьма примитивной, выглядит заявление матерого антисоветчика, бывшего посланника буржуазной Латвии в США А. Билманиса, который в своей книге «История Латвии» массовые выступления трудящихся против установленной в стране кликой Ульманиса фашистской диктатуры объясняет тем, будто на советском крейсере «Марат» (кстати, это был линкор, а не крейсер) 18 июня в Ригу были доставлены «коммунистические агитаторы», которые «19 июня организовали демонстрации» 7 .

С провозглашением в Латвии 21 июля 1940 г. Советской власти и вступлением республики в августе того же года в состав СССР дружба между трудящимися Лиепаи и моряками Краснознаменного Балтийского флота и воинами гарнизона приняла новое содержание. В основе ее лежали общие интересы — защита общего социалистического Отечества от посягательств его врагов.

Празднование Дня Военно-Морского Флота в 1940 г. в. Лиепае

Празднование 28 июля 1940 г. Дня Военно-Морского Флота вылилось в Лиепае в массовый народный праздник. Вечером 27 июля в двух самых больших помещениях города — городском театре и клубе городских профсоюзов — состоялись встречи трудящихся города с представителями Военно-Морского Флота. С докладом по случаю праздника в театре выступил командир Лиепайской военно-морской базы контр-адмирал П. А.

Трайнин. На следующий день на внешнем рейде Лиепаи состоялся парад кораблей Краснознаменного Балтийского флота и флота Латвийской Советской Социалистической Республики. Строй кораблей объехали контр-адмирал П. А. Трайнин, военный министр Латвийской ССР генерал Р. Дамбитис и другие высшие офицеры. За парадом с большим интересом наблюдали тысячи лиепайчан, собравшихся на берегу. Затем на городском стадионе прошел парад моряков и зрители могли ознакомиться с выставкой военно-морской техники.

Празднование закончилось поздно вечером выступлениями самодеятельных коллективов флота, артистов Ленинградского театра оперы и балета им. С. М. Кирова и Лиепайского театра 8 . Городская газета «Комунистс» 28 июля 1940 г. посвятила военным морякам гарнизона передовую статью под названием «Привет и спасибо нашим друзьям».

Завод «Сарканайс металургс»

Советское военное командование в условиях все возраставшей угрозы гитлеровской агрессии принимало энергичные меры по укреплению западных рубежей государства. Лиепая как одна из баз Краснознаменного Балтийского флота с мая 1941 г. совместно с системой береговой обороны Моонзунд ских островов образовала Прибалтийскую военно-морскую базу со штабом в Риге.

Силы, участвовавшие в обороне Лиепаи, можно подразделить на три группы: а) воины 67-й стрелковой дивизии и пограничники 12-го пограничного отряда; б) матросы и командиры Лиепайской военно-морской базы; в) гражданское население города, возглавляемое Лиепайским городским комитетом партии. Вопрос о том, какая из этих сил играла решающую роль в обороне города, представляется беспредметным. Каждый на своем месте беззаветно и мужественно выполнял свой долг.

Твердость и выдержка рабочих, поддерживавших в городе революционный порядок, благотворно влияли на гарнизон, а поведение гарнизона, в свою очередь, в условиях начавшейся войны способствовало организованности населения. Все это создавало обстановку уверенности в своих силах — одно из условий стойкости в бою. Поэтому тщательному изучению подлежат как подвиги воинов сухопутных подразделений и моряков, так и участие в обороне города гражданского населения, ибо даже рядовое участие в ней стояло на грани подвига.

Краткую характеристику сил, принявших участие в обороне города, можно свести к следующему.

Пролетариат Лиепаи являлся одним из передовых, сознательных и организованных отрядов рабочего класса Латвии. На его вооружении был большой опыт классовых боев с буржуазией. В городе в то время работали такие крупные предприятия, как заводы (металлургический «Сарканайс металургс» и судоремонтный «Тосмаре»), морской порт, железнодорожные мастерские, а всего в Лиепае, по данным городского комитета партии, среди 54 тыс. жителей насчитывалось до 20 тыс. рабочих и служащих 9 . Однако, хотя Лиепая в целом была пролетарским городом, там было и определенное число представителей бывшей буржуазии 10 , вынашивавших планы возвращения к власти. С началом войны контрреволюционные силы открыто пошли на сотрудничество с гитлеровцами, и боевые действия здесь, как и в других районах Латвии, переплетались с острой классовой борьбой.

В авангарде рабочих Лиепаи шли коммунисты — опытные, закаленные в политической борьбе люди. В Лиепайской городской и уездной организациях партии (с началом войны они действовали объединено) состояли на учете 421 член и кандидат в члены партии. Помимо коммунистов в городе и уезде к началу апреля 1941 г. насчитывалось 330 комсомольцев, а также несколько сот активистов 11 .

Партийную организацию города возглавляло бюро Лиепайского ГК КП Латвии, состоявшее из коммунистов-подпольщиков (М. Я. Бука, Я. Т. Зарс, А. А. Бушениекс, А. А, Блукс, А. А. Кунс).

Партийные и комсомольские организации в значительной части состояли из людей, прошедших большую школу политической борьбы с буржуазией. Многие из них провели долгие годы в тюрьмах, получили суровую закалку подпольной работы. Как в городе, так и в волостях вокруг коммунистов и комсомольцев сложился значительный советский актив, на который партийные организации опирались и через который поддерживали тесные связи с массами. А это в общей сложности составляло несколько тысяч человек. После победы Советской власти в Латвии коммунисты, организуя трудящихся города на строительство социализма, осуществляли подлинно ленинский стиль руководства массами.

В своих воспоминаниях бывший секретарь Лиепайского уездного комитета партии Л. Я. Врублевский пишет: «Тов. Бука обладал хорошими организаторскими способностями и неиссякаемой энергией. Он знал почти каждого рабочего, продавца, служащего... умел с каждым разговаривать просто, задушевно и поэтому пользовался авторитетом среди населения города... Товарищ Судмалис был замечательным массовиком. Он просто кипел, работая с молодежью. Им был организован хороший агитколлектив, которым он сам руководил. При первой необходимости он его собирал и выезжал, куда необходимо. Члены агитколлектива читали крестьянам доклады, лекции, проводили беседы, показывали художественную самодеятельность» 12 .

А вот характеристика еще одного организатора обороны города — Яниса Янушки, второго секретаря уездного комитета комсомола, данная К. Бирзиньшем; «Это был тихий, уравновешенный человек, но динамичный и талантливый оратор. Выступая с речью, он мог растрогать слушателей до слез, а в бою показывал всем пример отваги как командир. У него был относительно тихий, но мелодичный голос, который увлекал всех» 13 .

130-миллиметровое орудие береговой обороны

Орудие береговой обороны имело дальность стрельбы свыше 25 км, вес снаряда 35,5 кг, скорострельность 10 выстрелов в минуту. Соответствовало уровню лучших артиллерийских систем того времени. Береговые батареи были основной огневой ударной силой защитников Лиепаи и вели огонь на дальних и ближних подступах к городу.

Следует учитывать, что в составе партийных организаций города и уезда в первые два дня войны произошли изменения. Из Лиепаи эвакуировались многие женщины-коммунисты, в особенности члены семей военнослужащих.

Значительный вклад в оборону города внес и Лиепайский горисполком, опиравшийся на широкий советский актив. Его председателем являлся бывший рабочий-подпольщик В. А. Билевич, заместителем председателя был инженер А. К. Малмейстер; отдел народного образования возглавлял М. Эджинь, отдел жилищного хозяйства — А. Дундурс, отдел здравоохранения — врач Я. Коса, отдел социального обеспечения - Э. Апогс. Отметим, что составленный на 1941 г. городской бюджет был в 5 раз больше, чем в 1940 г. Главные ассигнования бюджета направлялись на здравоохранение, народное образование, коммунальное хозяйство и социальное обеспечение.

Хорошей школой организации и военной подготовки для некоторых рабочих Лиепаи был батальон Рабочей гвардии (360 человек), созданный в городе в июле 1940 г. согласно решению секретариата ЦК КПЛ. Бойцы прошли необходимую военную подготовку, участвовали в свободное от работы время в охране предприятий, мостов, поддержании революционного порядка в городе. И хотя в середине мая 1941 г. рабочие батальоны, выполнив свою историческую миссию в Латвии, были распущены (в Лиепае этот батальон был распущен в начале июня 1941 г,), их бойцы сыграли большую роль в начале войны в деле организации различных вооруженных формирований рабочего класса и трудового крестьянства. В Лиепае бывшие бойцы батальона Рабочей гвардии в ряде случаев составляли тот костяк, вокруг которого создавались вооруженные отряды и группы рабочих на предприятия.

Характеристику военного гарнизона Лиепаи к моменту нападения фашистской, Германии на Советский Союз можно свести к следующему. Незадолго до 22 июня 1941 г. из Лиепаи в Рижский залив перебазировались легкие силы флота и большая часть подводных лодок, а затем группа тральщиков. Это было вызвало непосредственной близостью базы к государственной границе и трудностями рассредоточения кораблей на сравнительно небольшой акватории гавани 14 . Таким образом, на день начала войны боеспособных больших кораблей в Лиепае не оставалось, что, как показали дальнейшие события, было тактически правильно.

Однако в Лиепае как передовой базе флота оставалось много различных материалов. Так, из 23 с лишним тысяч тонн нефтепродуктов, имевшихся на базах Прибалтики, более 60% находилось в Лиепае под непосредственной угрозой захвата или уничтожения противником.

В военном порту 22 июня 1941 г. и у причалов судоремонтного завода «Тосмаре» стояли 5 торпедных катеров, 15 подводных лодок (из них 8 — в строю, а 6 — в ремонте). Самым большим кораблем в Лиепае в то время был эсминец «Ленин» 15 , но он ремонтировался.

Огневой защитой Лиепайской базы, ее основной ударной силой были две отдельные 130-миллиметровые батареи (23-я и 27-я.). 23-я (командир — капитан С. Е. Гордейчук) располагалась в северной части военного городка, а огневые позиции 27-й (командир — ст. лейтенант М. Н. Саввин) — в нескольких километрах южнее города. Они прикрывали своим огнем морские подступы к базе. Орудия калибра 130 мм, которыми были вооружены эти батареи, являлись по тем временам современными и имели дальность стрельбы более 25 км 16 .

Необходимо отметить, что часть командиров и матросов стационарных береговых батарей прибыли в Лиепаю с Черноморского флота и были хорошо обучены артиллерийскому делу. Среди командиров и политработников береговых батарей было немало людей с боевым опытом, умелых воспитателей воинов.

Глубокое уважение бойцов своего подразделения снискал заместитель командира 27-й отдельной береговой батареи по политической части Сергей Михайлович Векшин. Будучи рабочим в Ленинграде, он увлекался лыжным спортом, вел большую общественную работу. Поэтому не случайно в 1939 г., когда возник советско-финский вооруженный конфликт, Сергея Михайловича, имевшего уже двухлетний опыт военной службы, назначили комиссаром лыжного отряда. В 1940 г. последовало назначение в Лиепаю на 27-ю батарею. Вот что вспоминал бывший боец этой батареи Н. А. Красовский: «С. М. Векшин очень часто доходчиво и понятно проводил лекции и беседы... Скажет и, как говорят, добавить больше нечего — все ясно. С подъема до отбоя мы всегда видели его на батарее... Во время прорыва С. М. Векшин шел впереди воинов и в бою получил ранения в обе руки и ногу. Таким он попал в военный госпиталь, где и оборвалась его жизнь».

Отлично замаскировав позиции, артиллеристы сделали их почти неуязвимыми для самолетов врага. Слабой стороной указанных батарей был ограниченный запас боеприпасов; только один боекомплект снарядов (т.е. 1300 штук, примерно 160 выстрелов на орудие). Серьезным недостатком батарей было и то, что они не были подготовлены к ведению огня по наземным целям, особенно с расчетом на круговую оборону. Батареи не имели своих органов разведки в сухопутном секторе, корректировочных постов и т. д. 17 поэтому в ходе обороны города командование стационарных батарей было вынуждено пользоваться данными наблюдательных пунктов моряков-зенитчиков и артиллеристов 67-й стрелковой дивизии, стоявших у переднего края.

Участок противовоздушной обороны базы (начальник — майор С. С. Могила) объединял два отдельных зенитно-артиллерийских дивизиона, также частично входивших ранее в состав Черноморского флота. Поэтому в подразделениях было много лиц, призванных на военную службу в Грузии, Армении, на Украине.

Батареи 84-го отдельного зенитного артиллерийского дивизиона (ОЗАД) (командир — ст. лейтенант В. С. Сорока) стояли в северной части Лиепаи и имели задачу прикрывать военные объекты города. Огневая позиция 841-й батареи находилась на развалинах левого форта; 842-я батарея располагалась в километре севернее 23-й батареи береговой обороны, а 843-я — у южного входа в военный канал.

Огневые позиции 43-го ОЗАДа (командир — майор В. X. Русских) располагались в южной части города; 501-я батарея — у стадиона «Олимпия» (ныне «Динамо»); 502-я — рядом с 27-й батареей береговой обороны, С указанными выше дивизионами взаимодействовали прожекторная и пулеметная роты. Третья батарея — 503-я — находилась у аэродрома 148-го истребительного авиационного полка 18 .

Среди боевых частей базы необходимо выделить и 43-ю отдельную морскую ближнеразведывательную авиаэскадрилью, вооруженную 13 гидросамолетами МБР-2. Хотя эта часть в боях за Лиепаю участвовала всего два дня, но и за этот короткий срок авиаторы внесли немалую лепту в оборону города.

До войны эскадрилья стояла в ряду лучших авиационных частей Краснознаменного Балтийского флот. Она успешно решала задачи боевой подготовки, выполняла задания по разведке морских районов. Командир эскадрильи капитан И. Я. Вахтерман и его заместитель по политической части ст. политрук В. М. Калашников сумели сплотить личный состав в дружный и умелый боевой коллектив.

С военно-морской базой взаимодействовал и 2-й дивизион пограничных катеров 2-го Балтийского отряда пограничных судов в составе 9 единиц.

Командиру базы как начальнику морского гарнизона подчинялось также военно-морское училище ПВО, созданное на базе курсов подготовки начальствующего состава запаса Военно-Морского Флота. Приказ о создании таких курсов был отдан наркомом Военно-Морского Флота СССР 31 октября 1940 г. Со всех флотов и флотилий сюда были направлены краснофлотцы и старшины с высшим образованием, вчерашние педагоги, агрономы, инженеры и др. Однако развитие Военно-Морского Флота СССР потребовало создания нового военно-морского Училища — противовоздушной обороны. Училище на основе приказа наркома ВМФ от 15 марта 1941 г. было развернуто на базе указанных курсов, и занятия в нем начались в июне 1941 г., т.е, фактически завершение организационного периода становления училища совпало с началом войны. В своих воспоминаниях бывший нарком ВМФ СССР Н. Г. Кузнецов по этому поводу писал следующее: «Бесспорной ошибкой Наркомата ВМФ нужно признать развертывание в Либаве военно-морского училища противовоздушной обороны, за что мы и поплатились» 19 .

Отметим, что среди преподавателей училища были офицеры с глубоким знанием военного дела и марксистско-ленинской теории. Большую школу службы в частях Красной Армии прошел начальник одного из циклов полковник А. А. Томилов. Большим уважением среди курсантов пользовались и преподаватель марксизма-ленинизма полковой комиссар А. В. Горожанкин, военный моряк с 1918 г., коммунист с 1919 г., и начальник курса полковник И. И. Ковров. Все они сыграли важную роль в организации обороны Лиепаи.

Кроме того, в состав военно-морской базы входили небольшие подразделения, предназначенные для обслуживания порта: флотский полуэкипаж, насчитывавший 80 человек; 32-й отдельный местный стрелковый батальон двухротного состава; гидрографический участок; район службы наблюдения и связи, состоявший из четырех постов: Паланга, Папе, Лиепая, Акменьрагс; 7-я отдельная железнодорожная рота.

Участник обороны Лиепаи полковник запаса В. А. Орлов общие силы Лиепайской военно-морской базы определяет в 4 тыс. человек 20 . Командовал военно-морской базой капитан 1-го ранга М. С. Клевенский, опытный и энергичный командир, требовательный к себе и другим.

На этом факте необходимо остановиться особо. Дело в том, что имя М. С. Клевенского в некоторых послевоенных изданиях или вовсе замалчивается, или упоминается лишь вскользь. В этом, очевидно, сыграло свою роль следующее обстоятельство, отмеченное Михаилом Корсунским в его документальной повести «Адмирал Юрий Пантелеев», отрывок из которой был опубликован в газете «Вечерний Таллин» 17 сентября 1981 г. Там сказано: «Клевенский защищал базу до конца и совершенно незаслуженно был судим. Тогда, в первые дни войны, казалось, что наказанием «виновного» можно изменить ход наступления противника. В конце концов Клевенский был реабилитирован (снятие судимости с восстановлением воинского звания было произведено 11 сентября 1941 г. — В. С.), однако даже Сергей Сергеевич Смирнов, изучая оборону Лиепаи, не сумел должным образом оценить подвиг командира военно-морской базы». С этим замечанием М. Корсунского нельзя не согласиться.

Изучение биографических данных М. С. Клевенского показывает, что он был личностью незаурядной. В служебной характеристике, составленной на него в 1940 г., отмечено; «Энергия выдающаяся, решает быстро без колебаний, решения смелы, незаурядны. Ум живой, в любой обстановке быстро и уверенно ориентируется и дает правильную оценку... непримирим к нарушителям интересов службы. Твердый, прямой и правдивый человек» 21 . Да, это был командир, встретивший войну с большим стажем суровой службы в военно-морском флоте, в рядах которого он состоял с сентября 1924 г., когда по комсомольскому набору поступил в Высшее военно-морское училище им. Фрунзе. После окончания училища М. С. Клевенский проходил службу на кораблях «Сунь Ятсен» и «Красный восток» Амурской военной флотилии. С 1930 по 1933 г. он слушатель Военно-морской академии им. Ворошилова, которую окончил с отличием. Затем следует долголетняя служба на кораблях Тихоокеанского флота.

В газете «Известия» за 26 декабря 1936 г. читаем: «Сегодня закончился автономный поход подводной лодки, которой командует т. Клевенский. Лодка т. Клевенского побила все существующие рекорды подобного плавания. Многие дни находилась она в море под жестокими ударами зимних тайфунов и прошла сотни миль, прорезая глубины морей, омывающих Советский Дальний Восток». В этих походах в 3—4 раза перекрывались действовавшие тогда нормативы времени пребывания В море. Подвиг экипажа лодки получил высокую оценку командования — он был отмечен переходящим призом Народного комиссариата обороны СССР, а в личном деле М. С. Клевенского в 1936 г. появилась следующая лаконичная запись: «Волевой и активен, за что пользуется большим авторитетом среди личного состава».

Пять лет жизни отдал М. С. Клевенский службе на подводных кораблях Тихоокеанского флота, походы которых, как отмечал вице-адмирал М. Н. Захаров, «до сих пор изумляют отвагой и мастерством» 22 . Подводная лодка типа «щука» под командованием М. С. Клевенского, оборудованная специальным приспособлением, пробыла в море 103 суток. Н. Г. Кузнецов впоследствии писал по этому поводу: «Продолжительность пребывания наших подводных лодок в открытом море была по тем временам невиданной. О подобных рекордах не принято оповещать широкие круги, их не регистрируют международные спортивные органы, но, если бы устраивались подобные соревнования, многие наши подводники вполне могли бы стать мировыми чемпионами» 23 . Несомненно, что в их числе оказался бы и М. С. Клевенский.

В марте 1938 г. М. С. Клевенский назначается начальником оперативного отдела штаба Тихоокеанского флота и становится, по признанию сослуживцев, «подлинным энтузиастом создания четкой системы готовности» флота 24 . Сущность этой системы заключалась в том, чтобы в случае нападения врага по короткому сигналу корабли немедленно начинали тот или иной вид боевых действий. Буквально днем и ночью трудился М. С. Клевенский над реализацией этого плана.

В июле-августе 1938 г., когда шли бои у оз. Хасан, в разгроме японских милитаристов принимали участие и военные корабли Тихоокеанского флота, обеспечивавшие в условиях дальневосточного бездорожья подвоз по водным магистралям боеприпасов и снаряжения для сухопутных войск. За активное участие в разработке и проведении этой операции М. С. Клевенский был награжден орденом Красной Звезды. Вскоре, в ноябре 1939 г., последовало новое назначение — на Балтику.

В мае 1940 г. М. С. Клевенский прибывает в Лиепаю в качестве начальника штаба Лиепайской военно-морской базы, а через год становится ее командиром. Таким образом, самую передовую (в смысле местоположения) военно-морскую базу Балтийского флота возглавил опытный офицер. Важную роль в его становлении как командира, несомненно, сыграла продолжительная служба на Тихоокеанском флоте, который в предвоенные годы по праву считался отличной школой воспитания и закалки кадров.

К сожалению, в распоряжении исследователей имеется не так много данных, которые проливали бы свет на лиепайский период деятельности М. С. Клевенского. Среди них — лаконичное воспоминание бывшего его адъютанта Владимира Шуревича: «Командир базы, — пишет он, — был ярый служака, требовал строгой дисциплины, любил во всем порядок. Одевался строго, по форме, что нам, матросам, нравилось» 25 . Это, конечно, существенный штрих к личному портрету командира Лиепайской военно-морской базы. Боевая же его работа положительно отмечена в мемуарах видных военных деятелей того времени — народного комиссара Военно-Морского Флота СССР Н. Г. Кузнецова и непосредственного начальника — командующего Балтийским флотом В. Ф. Трибуца, а сам он характеризуется как «смелый и энергичный» 26 .

Нужно особо подчеркнуть, что М. С. Клевенский взял на себя смелость поддержать просьбу Лиепайского городского комитета партии вооружить рабочих и распорядился выдать им винтовки.

Именно с командиром военно-морской базы, как это будет показано ниже, а не с командованием 67-й стрелковой дивизии в течение всего времени обороны Лиепаи находился в тесном контакте городской комитет партии (связь эта поддерживалась через секретаря Лиепайского уездного комитета партии Л. Я. Врублевского).

Политическую работу на Лиепайской военно- морской базе возглавляли два опытных политработника: начальник отдела политпропаганды базы участник советско-финляндской войны полковой комиссар П. И. Поручиков и его заместитель делегат IX съезда КПЛ батальонный комиссар М. И. Дьяченко.

Слаженно действовал и штаб базы, руководимый капитаном 3-го ранга М. Т. Радкевичем. Задолго до начала боев за Лиепаю штаб базы разработал основные оперативно-тактические документы по обороне ее с моря и с воздуха. База имела хорошо защищенные командные пункты. «Штаб базы, — вспоминал М. Т. Радкевич, — имел два командных пункта. Первый — непосредственно на побережье в сосновом лесу, в границах военного городка. Он находился в общей системе старых русских береговых батарей, построен был как наземный бетонный наблюдательный пункт с хорошим обзором в сторону моря. К нему была подведена связь 27 . На этот командный пункт после первого налета фашистской авиации и перешел штаб военно-морской базы. Второй командный пункт располагался в одном из блоков старых русских батарей севернее аванпорта. Сюда мы перебрались 23 июня в ходе боев. Все старые оборонительные постройки времен первой мировой войны нас сильно выручили и использовались для обороны» 28 .

Второй основной силой Лиепайского гарнизона была 67-я стрелковая дивизия, входившая в оперативное подчинение 27-й армии (управление армии было сформировано в мае 1941 г. и на нее возлагалась сухопутная оборона Балтийского побережья и западно-эстонских островов) Прибалтийского особого военного округа 29 . Задачей дивизии являлось обеспечение обороны морского побережья Литвы и Латвии от государственной границы с Германией до Вентспилса (около 180 км), поэтому части соединения были рассредоточены. Так, 114-й стрелковый полк с одним артиллерийским дивизионом находился в Вентспилсе (110 км севернее Лиепаи), 2-й стрелковый батальон 56-го стрелкового полка располагался в районе Павилосты (47 км севернее Лиепаи), а 83-й саперный батальон па момент начала войны участвовал в строительстве укреплений в Паланге, В 67-й стрелковой дивизии был большой недокомплект личного со-става, поскольку около 25% его было передано для комплектования других частей ПрибВО, а пополнение к началу войны прибыть не успело.

По штатам военного времени, 67-я дивизия должна была насчитывать около 14,5 тыс. бойцов, 294 орудия и миномета, 16 танков, 13 бронемашин, 558 автомашин и 99 тракторов. Однако на 1 июня 1941 г. она содержалась по штатам мирного времени и численность ее не превышала 7 тыс. человек; весомым был и недокомплект автотранспорта. Если учитывать рассредоточенность соединения, то в частях и подразделениях, находившихся в самой Лиепав, насчитывалось, по всей вероятности, не более 5300 человек 30 .

К этому добавим еще одну деталь. При решении оперативных задач в стрелковых дивизиях важнейшую роль играют стрелковые батальоны. К началу войны (так было и во время боев) в самом городе из девяти имевшихся в соединении батальонов располагалось только пять. Все это, разумеется, не могло не отразиться на боеспособности дивизии. Следует отметить, что указанное соединение по итогам боевой и политической подготовки за 1940 г. заняло первое место в Прибалтийском особом военном округе, а лучшим полком стал 56-й стрелковый полк (командир — майор А. П. Кожевников).

В конце учебного года комсомольцы этого полка обратились ко всем комсомольским организациям 2-го особого стрелкового корпуса с призывом развернуть социалистическое соревнование и ознаменовать 23-ю годовщину РККА новыми успехами в боевой учебе, отличным выполнением приказов народного комиссара обороны. Окружная газета «За Родину» опубликовала это обращение, и оно было подхвачено всем личным составом частей округа. Инициаторы этого социалистического соревнования в боях с врагом за Лиепаю показали особое мужество и отвагу.

Однако в личном составе соединения к началу войны произошли большие изменения. Осенью 1940 г. в дивизии была проведена демобилизация военнослужащих, отслуживших установленные сроки службы. Вместо них пришли молодые воины, прибывшие в большом числе из южных районов страны. Подразделения были многонациональными. К началу войны бойцы только включились в боевую подготовку. Их же будущий противник, как будет показано ниже, имел двухлетний опыт боев во второй мировой войне.

В целом командование частей дивизии, ее штаб хорошо знали местность, на которой соединению пришлось действовать, В Лиепаю дивизия прибыла согласно упомянутому выше советско-латвийскому договору о взаимопомощи от 5 октября 1939 г.

С мая 1941 г. 67-й дивизией командовал генерал-майор Н. А. Дедаев. Генералу посвящен ряд публикаций, в которых рассказано о его жизни, насыщенной необычайно интересными, полными мужества и героики событиями 31 . Н. А. Дедаев был активным участником гражданской войны. В 1918—1921 гг. в качестве командира 1-го Камышинского революционного полка он участвовал во многих боях в составе легендарной Первой конной армии С. М. Буденного. Его героизм в 1920 г. был отмечен орденом Красного Знамени. В мирные годы, находясь в рядах Красной Армии, Дедаев получил хорошую теоретическую подготовку, закончив в 1933 г. по первому разряду Военную академию им. М. В. Фрунзе. Был у Н, А. Дедаева и опыт современной войны, поскольку в феврале-марте 1940 г. он как командир дивизии участвовал в советско-финляндской войне, за что был награжден орденом Красной Звезды. В наградном листе отмечено, что Дедаев «умело руководил всеми операциями. Нередко, находясь в тяжелых условиях, умело и своевременно принимал решения... Служит примером храбрости и в труднейших условиях всегда находится впереди...» 32 .

Итак, во главе соединения находилась незаурядная личность, вполне подготовленная к решению задач, поставленных перед современной войной.

Заместителем командира дивизии по политической части был опытный политработник полковой комиссар Иван Иванович Котомин, а штаб возглавлял полковник Владимир Маркович Бобович, прибывший в соединение незадолго до войны после окончания Военной академии им. М. В. Фрунзе.

Группа политработников 67-й стрелковой дивизии

Третью силу защитников Лиепаи составляли пограничники, которые, отходя от границы, вливались в ряды участников обороны. Двадцать пять застав 12-го пограничного отряда (начальник — капитан В. И. Якушев, начальник отдела политической пропаганды — батальонный комиссар М. М. Рудченко, начальник штаба — майор В. А. Черников) охраняли проходящую по побережью Балтийского моря границу от Паланги до Рижского залива. В Лиепае и в непосредственной близости от нее дислоцировались штаб отряда, управление и четыре заставы 4-й комендатуры (до 450 человек). С апреля 1940 г. в Лиепае базировался 148-й истребительный авиаполк (в соответствии с договором между СССР и буржуазной Латвией). Полк, входивший в состав 6-й смешанной авиадивизии со штабом в Риге, был вооружен 64 самолетами И-153 33 и готовился к получению новой авиатехники. Командовал полком майор Г. Зайцев. Среди летчиков было много опытных пилотов: лейтенанты И. Рыбин и М. Телешевский (оба впоследствии Герои Советского Союза), ст. политрук В. Кудрявцев, капитан Я. Титаев и др.

Таковы были силы Лиепайского гарнизона накануне вероломного нападения гитлеровцев на СССР. Их можно определить в 11-12 тыс. воинов различных родов войск, вооруженных довольно значительной для того времени военной техникой, в частности артиллерией. В их задачи входила оборона пограничного города с моря и с воздуха, обеспечение базирования кораблей Балтийского флота и — при взаимодействии с другими частями Красной Армии — охрана побережья Балтийского моря от Паланги до Ирбенского пролива.

Однако следует отметить, что в организации защиты военно-морской базы имелись серьезные недостатки, причем особенно «узким местом» оказалась оборона с суши.

Командование флота и командование стрелковой дивизии исходили в своих планах только из предположения о благоприятном развитии военных действий на суше и не предусматривали необходимых мер по защите флота и его баз на случай, если военные действия на сухопутном фронте примут невыгодный оборот. Н. Г. Кузнецов заметил по этому поводу: «Балтийский флот граничил с несколькими военными округами. Возникал вопрос: будет ли флот оперативно подчинен фронту и какому? Кто персонально отвечает за оборону Либавы — самой передовой базы? Командир базы или командир дивизии?... Ответы на все эти вопросы так и не были даны до самой войны». Далее этот автор вспоминает, что во время своего пребывания в Риге незадолго до войны он поинтересовался у командующего Прибалтийским военным округом Ф. И. Кузнецова, как строится круговая оборона Лиепаи и Риги, где базировалось много кораблей. Последний с обидой спросил: «Неужели вы думаете, что мы допустим противника до Риги?» 34 . Приведенное высказывание командующего округом убедительно иллюстрирует бытовавшее в ту пору мнение по указанному вопросу.

Были недостатки в организации системы ПВО. Кроме зенитных средств ПВО базы и зенитного дивизиона 67-й стрелковой дивизии в городе, как отмечено выше, дислоцировался 148-й истребительный авиационный полк для прикрытия Лиепаи с воздуха. Этот полк, будучи армейским, не подчинялся командованию базы, и к началу войны, не были разработаны документы, регламентирующие взаимодействие базовой зенитной артиллерии с истребительной авиацией (была достигнута лишь устная договоренность о совместных действиях при отражении воздушных атак противника на базу) 35 .

Не производились в должном объеме также инженерные работы вокруг города, хотя военный совет Прибалтийского военного округа в феврале 1941 г. принял решение о создании Лиепайского 41-го укрепленного района с целью прикрытия этого важного пограничного участка с моря и суши. Его строительство, оборудование и вооружение планировалось провести в течение нескольких лет. Поэтому начавшееся перед войной возведение дотов на южном направлении закончено не было. Не были приспособлены для обороны и остатки лиепайской крепости, взорванной в 1915 г. От них остались; неширокий обмелевший ров с водой («Черная речка»), осевший невысокий вал и четыре взорвэнных редута (северный, левый, центральный и правый). Именно эту разрушенную полосу укреплений и использовали защитники Лиепаи. Здесь они укрывались от вражеского огня за массивными глыбами бывших укреплений.

К сожалению, в исторической литературе факт создания накануне войны в районе Лиепаи 41-го укрепленного района совершенно не освещен. Получилось так, что штаты его комплектовались незадолго до нападения врага, а командование почти все погибло в боях за город. Комендантом укрепрайона был назначен опытный военный — дивизионный комиссар С. П. Николаев, упоминаемый иногда в воспоминаниях как «командир с двумя «ромбами» в петлицах» (что соответствовало генеральскому званию). Известно, что С. П. Николаев занимал ряд ответственных должностей в армии и в середине 30-х годов закончил Военно-инженерную академию им. В. В. Куйбышева. Участники обороны вспоминают, что дивизионный комиссар С. П. Николаев неоднократно поднимал бойцов в атаку на подступах к Лиепае. Известны также имена заместителя коменданта укрепрайона по политической части полкового комиссара М. А. Васечкина, начальника артиллерии укрепрайона С, Е. Белобородова, погибших в те суровые дни, до конца выполнив свой воинский долг.

Анализируя обстановку, сложившуюся в Лиепае накануне войны, отмечая существенные недостатки в организации обороны города и военно-морской базы, Н. Г. Кузнецов утверждает, что «ответственность за это нельзя возлагать на местное командование. Нарком ВМФ и Главный морской штаб должны были проявить больше настойчивости перед Генеральным штабом в разрешении всех неясных вопросов» 36 .

Для более полной характеристики предвоенной обстановки в городе необходимо отметить и развивавшиеся после провозглашения в июле 1940 г. в Латвии Советской власти и вступления ее в состав Советского Союза теплые и сердечные отношения между воинами гарнизона и жителями Лиепаи. Гостями на собраниях рабочих заводов и фабрик были командиры и политработники дивизии и базы. Отдельные предприятия взяли шефство над воинскими частями. Так, проволочный завод заключил договор о шефстве с одним из полков 67-й стрелковой дивизии. А когда 7 ноября 1940 г, состоялся парад воинских частей гарнизона, то представители рабочих города вручили командованию памятные Красные знамена.

Перед войной в городе, хотя и медленно, начала разворачиваться оборонная работа. 7 февраля 1941 г. Лиепайский ГК КПЛ утвердил городской совет Осоавиахима, куда входили председатель Э. Добелис, инструкторы К. Бирзиньш и Я. Каугертс 37 .

Большую помощь городская и уездная партийные организации оказывали военным комиссариатам в деле регистрации молодежи, которая впервые подлежала призыву в Красную Армию. Так, 15 апреля 1941 г. торжественно были встречены на вокзале 70 юношей из Гробини и Гробиньской волости, прибывших в Лиепаю для регистрации в военкомате. С оркестром они прошли по улицам города, прослушали теплое напутствие секретаря Лиепайского укома комсомола И. Судмалиса.

Воины 67-й стрелковой дивизии на учениях

Яркой демонстрацией связи народа со своей армией явилась первомайская демонстрация в Лиепае в 1941 г. В ней приняли участие почти 35 тыс. жителей города. Такого оживления древняя Лиепая до этого не видывала. Неизгладимое впечатление произвел на лиепайчан парад войск гарнизона — воинов 67-й стрелковой дивизии и подразделений моряков.

Особое внимание в предвоенные дни обращалось в Лиепае на усиление местной противовоздушной обороны. Газета «Комунистс» непрерывно информировала читателей о целях и задачах ПВО, призывала лиепайчан активно участвовать в ее работе. Деятельность местной противовоздушной обороны координировалась с учениями войск. Например, в апреле 1941 г. была проведена учебная воздушная тревога, в которой наряду с войсками участвовали отряды ПВО Лиепаи.

5 мая 1941 г. был разработан и утвержден командиром военно-морской базы подробный план состава лиепайского сектора ПВО с учетом сил военно-морской базы, подразделений 67-й стрелковой дивизии, городской милиции, отрядов ПВО, батальона Рабочей гвардии и охраны станции Лиепая.

В мае и первой половине июня часто проводились учения зенитчиков. Лучи прожекторов ощупывали небо, а когда они «ловили» один из учебных самолетов, начинали действовать зенитные батареи. Пограничные катера и подводные лодки базы несли постоянные дозоры в море, зорко наблюдая за обстановкой на Балтике. Подразделения 67-й дивизии осваивали оружие, проводили занятия в условиях, приближенных к боевой обстановке.

Вышестоящее командование требовало от личного состава войск повышенной боевой готовности.

Так, 15 июня 1941 г. военный совет Прибалтийского особого военного округа отдал войскам приказ, в котором говорилось: «Сегодня, как никогда, мы должны быть в полной боевой готовности. Этого многие командиры не понимают. Но это надо всем твердо и ясно понять, ибо в любую минуту мы должны быть готовы к выполнению любой боевой задачи (курсив наш. — В. С.)» 38 . Приказом командирам стрелковых дивизий предписывалось подготовиться к обороне своей полосы. Подобные приказы о повышенной боевой готовности были отданы также кораблям и частям Краснознаменного Балтийского флота.

Таким образом, войска округа и силы Балтийского флота, составной частью которых являлся гарнизон Лиепаи, к моменту начала немецко-фашистской агрессии против СССР обладали значительной боевой мощью. Высоким было и морально-политическое состояние бойцов и командиров. И все же начавшаяся война в силу ряда причин явилась для гарнизона Лиепаи неожиданной, внезапной. Имевшиеся возможности для повышения бдительности и своевременной боевой готовности частей и соединений были использованы далеко не полностью, что обусловило значительные преимущества врага и поставило войска Лиепайского гарнизона в исключительно трудные условия, потребовавшие от них полного напряжения всех духовных и физических сил, невиданной отваги, упорства и больших жертв.

В последнюю мирную субботу, 21 июня 1941 г., воины Лиепайского гарнизона, как и других советских частей и соединений, отдыхали, не подозревая, что немецко-фашистская армия через несколько часов вторгнется на советскую землю.

1 Листовки социал-демократических организаций Латвии в период первой русской революции. Рига, 1956, с. 91—92.

2 Ленин В. И. Революционная армия и революционное правительство. — Полн. собр. соч., т. 10, с. 336.

3 Город родной на семи ветрах. Рига, 1976, с. 96.

4 См.: Дризул А. А. Латвия под игом фашизма. Рига, 1960, с. 257.

6 Пельше А. Немецко-латышские националисты — злейшие враги латышского народа. — В кн.: Пути возрождения Советской Латвии. Рига, 1945, с. 91—92.

7 См.: Горис А. Латышские буржуазно-националистические эмигранты — орудие антикоммунистической политики империалистической реакции. — В кн.; Антикоммунизм — орудие империалистической реакции. М., 1967, с. 212—213.

9 Партийный архив Института истории партии при Центральном Комитете Коммунистической партии Латвии (далее — ПА ИИП при ЦК КПЛ), ф. 105, оп. 1, д. 1, л. 56.

10 Часть ее составляли прибалтийские немцы: в 1935 г. в городе их проживало 4620 человек (8% от общего числа жителей города), основная часть которых были домовладельцами, владельцами магазинов, мастерских и мелких предприятий (см.: Salnais V., Meldrups A. Pilsētu apraksti. R., 1936, 119. Ipp. ). В 1939 г. и весной 1941 г. большинство проживавших в Латвии немцев репатриировались в Германию.

11 Удрис А. В. Источники для исследования участия членов городских и уездных организаций КПЛ 1941 г. в Великой Отечественной войне. — В кн.: Источниковедческие проблемы истории народов Прибалтики. Рига, 1970, с. 471—472; ПА ИИП при ЦК КПЛ, ф. 105, оп. 1, д. 1, л. 102.

12 Рукописный фонд Института истории АН ЛатвССР (далее — ИИЛ), воспоминания Л. Я. Врублевского.

13 Там же, воспоминания К. Бирзиньша.

14 Кузнецов Н.Г. Накануне. М., 1966, с. 340.

16 Н. Г. Кузнецов орудия береговой обороны называет «отличными» (Кузнецов Н.Г. Накануне, с. 301).

17 См.; Перечнев Ю. Г. Советская береговая артиллерия. М., 1976, с. 86.

18 Городенский В. Балтийский моряк — герой обороны Лиепаи, с. 43-44.

19 Кузнецов Н. Г. Накануне, с. 307.

20 Орлов В. А. Моряки в обороне Либавы. — В кн.: Краснознаменный Балтийский флот в битве за Ленинград. 1941 — 1944 гг. М., 1973, с. 22.

21 См.: Савченко В. Человек трудной судьбы. — Горизонт, 1983, № 7, с. 21.

23 Кузнецов Н.Г. Накануне, с. 184.

24 Там же, с. 308.

26 См.; Кузнецов Н.Г. На флотах боевая тревога. М., 1971, с. 14; Трибуц В.Ф.

27 Отметим, что кабель связи с подчиненными частями был проведен лишь в ночь на 22 июня, что не позволило должным образом наладить связь и управление частями ПВО до первого налета фашистской авиации (см.: Балтийский флот в битве за Ленинград, с. 22).

28 См.: Трибуц В.Ф. Балтийцы вступают в бой, с. 52.

29 Соединение имело в своем составе 56-й, 114-й и 281-й стрелковые полки, 94-й легкий и 242-й гаубичный артполки, 99-й отдельный противотанковый дивизион, 389-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, 11-й отдельный разведывательный и 83-й отдельный саперный батальоны, а также 64-й автобатальон и 36-й отдельный батальон связи.

30 О личном составе дивизии см.: Борьба за Советскую Прибалтику в Великой Отечественной войне. 1941 —1945. Рига, 1966, кн. 1, с. 74; Советская военная энциклопедия. М., 1977, т. 4, с. 644; Анфилов В. А. Бессмертный подвиг. М., 1971, с. 114.

31 Наиболее подробно жизненный путь Н. А. Дедаева изложен в статье Ж. Ф. Поповой «Рожден Октябрем» (см.: Коммунист, 1977, 25, 26, 27 окт.; там же см. материал о поиске и перезахоронении останков генерала).

33 И-153 был создан в 1938 г.с формой верхнего крыла типа «чайка», имел скорость 443 км/ч. Вооружение его состояло из 4 пулеметов (калибр -7,62 мм), а дальность полета достигала 695 км. Истребитель хорошо зарекомендовал себя в боях на р. Халхин-Гол летом 1939 г. Однако, как отмечал авиаконструктор А. С. Яковлев советские истребители выпуска 1937—1938 гг. к началу войны имели скорость ниже не только немецких истребителей, но и бомбардировщиков (см.: Яковлев А.С. Советские самолеты. Краткий очерк. М., 1979, с. 33, 110—111).

34 Кузнецов Н.Г. Накануне, с. 341.

35 Орлов В. А. Моряки в обороне Либавы, с. 22.

36 Кузнецов Н.Г. На флотах боевая тревога, с. 16.

ГАЛИНА СЛЕПКОВА

Корректор НАТАЛЬЯ ЛЕБЕДЕВА

Большой пост о Лиепае, включающий в себя три части: военный городок, построенный как база флота Российской империи в конце ХIХ века, береговые укрепления того же времени и один из нетуристических районов города, сформировавшийся опять же на на рубеже ХIХ-ХХ веков.

// conrad.livejournal.com

Лиепайский военный городок, он же Karosta (военный порт - лат.), он же бывший порт Александра III, на мой взгляд наиболее впечатляющая и известная часть города, сформировавшаяся на рубеже ХIХ-ХХ веков в качестве крупного военно-морского порта и форпоста Российской империи на Балтике. Лиепая (тогда город назывался Либава) обладала незамерзающим коммерческим портом и было принято сомнительное решение обустраивать опорную базу Балтийского военно-морского флота именно здесь. Сомнительное, ибо она (база) не могла представлять надёжного и безопасного прикрытия ввиду чрезвычайной близости к прусской границе, которая была километрах в 60-ти от Либавы. Да и для флота потенциального противника не составляло труда блокировать выход в море для русской эскадры. Кстати, ещё за несколько десятилетий до сооружения военного порта Либаве было отдано предпочтение перед Виндавой (Вентспилсом) в выборе кандидатуры главного торгового порта России на южной Балтике, так как она меньше замерзала и была ближе к европейским рынкам.

В конце ХIХ века Либава вновь вышла на авансцену - здесь решили сооружать военный порт, причём специальная Комиссия "О связи и совместности действий сухопутных и морских сил в обороне государства" отвергла такие варианты как Виндава, Моонзунд и Екатерининская гавань, что аж на севере Кольского полуострова. В итоге судьба истории сыграла с Лиепаей злую шутку уже после распада СССР - ничего не скажу за Моонзунд и Екатерининскую гавань, но Вентспилс, что в 100 км севернее Лиепаи, в советское время превратился в мощный торговый порт с современными причалами и пирсами, и пережил действительно бурный расцвет, что при умелом руководстве оставленным наследием положительно сказалось на благосостоянии города уже в наши дни - а Лиепая, получив статус закрытого города как база военно-морского флота СССР, осталась в 1991 году у разбитого корыта. Одно из подтверждений тому - жесточайшее запустение военного городка (он же Karosta) в последние два десятилетия.

// conrad.livejournal.com

Так или иначе, сегодня это впечатляющий и уникальный памятник архитектуры, район со своими особенностями и своеобразной аурой, тяжело переживший смутные 90-ые, а ныне, как говорят латвийские источники информации, понемногу превращающийся в цельный туристический объект. Однако до большой известности ещё далеко, так как при всём желании явление в два с половиной прибалта и полтора немца, приезжающие посетить наиболее известный объект городка Лиепайскую гарнизонную тюрьму, я не могу назвать массовым. Привлечение туриста - задача тяжёлая и творческая, на это требуется не одно десятилетие. Так что можете считать, что этим постом я продвигаю Лиепаю в интернете, хотя от местного туристического центра я не получил не копейки. Шутка!

// conrad.livejournal.com

На самом деле прогулка получилась не совсем целостной, потому что планировал приехать сюда на следующий день вновь, но не вышло, так что наверстаю упущенное в следующий раз, который будет, надеюсь, летом.

// conrad.livejournal.com

Я вам так скажу - ещё недавно, лет пять назад, военный городок являлся страшнейшей дырой, но в последнее время местные власти вроде бы взялись за облагораживание этого района. Ремонтируют дороги, прокладывают новые тротуары, выделяют жилье малоимущим слоям населения. Лично я ожидал увидеть ситуацию намного печальнее, но заметил, что процесс медленно продвигается в позитивную сторону. Очень медленно, но продвигается. Предстоит пройти долгий путь, когда массовый турист, да что турист - обычный лиепайчанин, сможет приехать в городок и сказать, что здесь круто.

// conrad.livejournal.com

Административное здание судоремонтного завода, некогда производившего ремонт боевых кораблей. Сейчас вроде бы предприятие работает, но далеко не в прошлых масштабах. С распадом СССР и обружением плановой экономики город покинули тысячи военнослужащих и гражданских лиц, для которых не осталось работы, а 90-ые ознаменовались повальным исходом активной, трудоспособной части населения.

// conrad.livejournal.com

Неподалёку можно увидеть удручающее зрелище на месте бывшего дома культуры "Балтика". Подобных заколоченных и забытых зданий в Каросте и Тосмаре (Tosmare - прилегающий район) здесь немало, но опять же, повторюсь, необходимо время.

// conrad.livejournal.com

В во времена СССР в военном городке проживали военные, их семьи, рабочие с окрестных производств и гражданские вольнонаёмные. Район был приятный и ухоженный, а в середине 90-ых соваться сюда было опасно для здоровья. Вдруг появилось огромное количество разнообразных гопников, люмпенов и маргиналов, криминальная обстановка была крайне неблагоприятной.

// conrad.livejournal.com

Сейчас в Каросте живёт порядка 7 тысяч человек. Разговаривал с людьми, там живущими. Настроены позитивно, не жалуются, магазины есть, транспортное сообщение с основным городом хорошее и регулярное. Бедность вот только, зарплаты совсем невысокие, пенсии тоже маленькие, работы мало.

// conrad.livejournal.com

Это жилой массив Тосмаре, внутренний двор между пятиэтажками. Обращает на себя внимание граффити с российским флагом, ярко выделающееся на фоне февральской серости. Кстати, национальному состав нынешних резидентов городка примерно такой: 70% русскоговорящие, а для остальных 30% родным языком является латышский.

// conrad.livejournal.com

Одна из местных достопримечательностей - водонапорная башня, построенная в 1905 году и обеспечивающая водой всю территорию Военного порта.

// conrad.livejournal.com

Территория военного городка буквально нашпигована железнодорожными путями, особенно при подъезде к нему. Те пути на снимке ведут к зернопогрузочному терминалу на берегу Военного канала, о котором чуть ниже.

// conrad.livejournal.com

Так называемый в простонародье Красный магазин, по цвету строительного материала. Неподалёку есть ещё и Белый магазин, в смысле там тоже какая-то местная торговая сеть, но местные жители называют магазины по-прежнему: красным и белым.

// conrad.livejournal.com

Какую-то часть городка занимает подобный жилой фонд - дома, построенные после войны.

// conrad.livejournal.com

Некоторые дороги в Каросте ещё заасфальтированы бетонными авиационными плитами, которые постепенно снимают.

// conrad.livejournal.com

Большой ремонт, замена дорожного покрытия и коммуникаций на улице, где находился Подплав - военная база подводного плавания. Поясню, что в 1906 году в Подплаве был организован первый в России учебный отряд подводного плавания. Родина российского подводного плавания находится именно здесь, в Лиепае. А в советское время здесьбыла база подлодок Балтийского флота.

// conrad.livejournal.com

Эта часть городка наиболее запущена. Состояние зданий плачевное.

// conrad.livejournal.com

Здесь располагались службы Подлава и казармы, когда-то тут базировались новейшие подводные лодки Балтийского флота. Сейчас в Военном городке ни подводных лодок, ни Подплава, зато функционирует единственный в Балтии центр подготовки водолазов. И сапёров там тоже обучают.

// conrad.livejournal.com

Где-то здесь был большой плавательный бассейн, но от него не осталось и следов. Здесь, кстати, вроде бы есть открытый проход к гавани Подплава, но и запрещающие надписи тоже имеются. Так что не пошёл я дальше на закрытую территорию порта.

// conrad.livejournal.com

Ещё немного советского жилого фонда Каросты. Хотите узнать сколько стоит недвижимость в таких домах? 2-хкомнатную и требующую небольшого косметического ремонта квартиру в 48 кв.метров можно взять за 4-5 тысяч евро. Желающих пока откровенно немного.

// conrad.livejournal.com

Лиепайский Свято-Никольский морской собор, освящение которого состоялось в 1903 году в присутствии Императора Николая II и его семьи. Во времена Латвийской СССР в соборе располагался обычный матросский клуб и кинотеатр.

// conrad.livejournal.com

От собора по прямой 300 метров до берега. На горизонте виднеется северный мол, защищающий Лиепайский порт от ветра и песчаных наносов.

// conrad.livejournal.com

Затем я направился к руинам Либавской морской крепости. Это интересное место для фанатов и почитателей военной истории, крепостей и различного рода фортификационных сооружений. Это так называемая 3-я береговая батарея, расположенная на северной окраине военного городка.

Мощную и современную по тем временам морскую крепость решили строить в 1890 году в качестве прикрытия военного порта на Балтике, необходимость создания которого назревала уже давно. Однако судьба крепости сложилась трагично и в какой-то степени бездарно, менее чем через 20 лет её просто упразднили и ликвидировали, и это несмотря на колоссальные средства потраченные на строительство, а само сооружение крепости было признано стратегической ошибкой.

// conrad.livejournal.com

Вообще, система подобных укреплений опоясывала всё побережье города и относительно неплохо сохранилась до наших дней, являясь сегодня городской достопромечательностью наравне с военным городком Каростой, лиепайским трамваем и успешно сохранившейся городсой застройкой конца 19 века. Причём артиллерийские батареи, подземные сооружения и склады даже пытались взрывать, но это не дало желаемого результата.

// conrad.livejournal.com

В наши дни, особенно летом, эти места чрезвычайно популярны у местных жителей. А я попал на форты в февральский туман и на море стоял штиль, с волнами, конечно, вид был бы более эффектным. Тут вообще настоящее раздолье для профессиональных фотографов. Пишу эти строки и улыбаюсь, вспомнил как с десяток лет назад я увидел царский форт в на страницах одного латвийского мужского журнала. И одну из бывших одноклассниц на его фоне в весьма интересном и пикантном виде))

// conrad.livejournal.com

На самом деле повезло с погодой, я считаю, ибо сильный пронизывающий холодный ветер, какой обычно дует в этих краях, не самый приятный спутник для приморской прогулки, а так получилось хорошо и спокойно прогулятся. Хотя из всех фортов в этот раз я был только на 3-ей береговой батарее, именно она и на снимках. Личного времени в этот раз в Лиепае у меня практически не было, я пытался совмещать частные встречи со своими интересами. Получилось в целом, считаю, неплохо, посмотрел, пусть и в стиле "галопом по Европам", практически всё, что планировал.

// conrad.livejournal.com

Здесь всё очень впечатляюще, эта система фортов и приморские укрепления, опясывающие город действительно уникальны в своем роде. Что происходит с фортами сейчас? Природа берт свое. Ветер и море с годами подтачивают былую мощь и разрушают старую крепость, бетонные куски зданий отваливаются и падают в воду.

// conrad.livejournal.com

Зрелище грустное и печальное одновременно.

// conrad.livejournal.com

Мегапроект прошлого, на который было потрачены огромные деньги без смысла и без прока.

// conrad.livejournal.com

// conrad.livejournal.com

// conrad.livejournal.com

// conrad.livejournal.com

// conrad.livejournal.com

// conrad.livejournal.com

Следующие две фотографии сделаны в полукилометре или около того от фортов. Действительно нереально красиво, мои фото не передадут, конечно, подобных впечатлений. Невысокий отвесмый берег Балтийского моря, свержайший воздух, сосновый лес, поваленное ветром дерево на жёлтом песке и многокилометровая безлюдная полоса пляжа. Красота. Baltic Beauty.

// conrad.livejournal.com

// conrad.livejournal.com

Выезжал я через известный разводной мост, что на Военном канале. Мост был спроектирован по эскизу того самого Эйфеля и предназначался для обеспечения судоходства по каналу военного городка либавской базы и сухопутного сообщения между Каростой, являющейся отдельной административной единицей и Либавой. Мост образован из двух одинаковых разводных ферм, которые поворачиваются на 90 градусов каждая в свою сторону.

// conrad.livejournal.com

Немного информации о мосте. Он считается технический памятником, ето единственный сохранившийся разводной мост в Латвии. Интересно, что сам Александр Густав Эйфель лишь набросал технический эскиз, по которому в Петербурге был разработан окончательный проект, а металлические конструкции привезли из Брянска.

// conrad.livejournal.com

Мост неоднократно выходил из строя, он был повреждён и немецкой армией в ходе Первой мировой войны, и во время Великой Отечественной войны. А чуть менее 10 лет назад произошёл и вовсе анекдотический случай - танкер "Анна", ходивший под флагом Грузии, врезался в северный пролёт моста, вновьповредив его, причём случилось это перед долгожданной масштабной реконструкцией. Проэкт реконструкции вновь пришлось пересматривать.

// conrad.livejournal.com

Военный канал, сооружение которого потребовало грандиозных дорогостоящих гидротехнических работ.

// conrad.livejournal.com

Хмурая, но спокойная Балтика на горизонте.

// conrad.livejournal.com

И немного о наиболее колоритном районе города на мой скоромный взгляд. Это Яунлиепая или Новая Лиепая, расположенная между железнодорожным вокзалом и Торговым каналом, соединяющим Балтийское море с Лиепайским озером и делящим город на две части. Здесь отлично сохранилась архитектура рубежа XIX-XX веков, когда Лиепая развивалась фантастическими - не побоюсь этого громкого определения - темпами. Судите сами, в 1871 году сюда пришла железная дорога, давшая серьёзный импульс для развития города и торгового порта, спустя два десятка лет в Лиепае начале сооружать уже военный порт для флота Российской империи, семимильными шагами стала развиваться промышленность, включая металлургическую, появился первый в Прибалтике трамвай. К началу Первой мировой войны население Лиепаи насчитывало более 100 тысяч человек, почти в два раза больше, чем во Владивостоке (сейчас для сравнения 70-80 тысяч, данные разнятся). В общем, для города существовали объективные предпосылки вырасти в масштабный город уровня Кёнигсберга либо Хельсинки. Исторический, однако, жребий Либаве выпал крайне неудачный, мрачноватый в какой-то степени жребий.

Весь в будущем предполагаемый авторитет города затонул в пучине двух мировых войн, нестабильности и смены государственных режимов. Сейчас, откровенно говоря, Лиепая - это провинциальный латвийский городок, из года в год теряющий активных и работоспособных людей, которые уезжают либо в Ригу, либо в Европу. Скажу сразу, видно, что общая картина визуально медленно улучшается, городские власти пытаются что-то делать, но кардинально и быстро изменить положение к лучшему не получится. Но если не вдаваться в перипетии нынешней экономической ситуации города, а просто приехать с целью туризма, то Лиепая безусловно хороша своим удивительным шармом запущенности, который проявляется именно в районе, о котором идёт речь. 100-летние деревянные и кирпичные дома, бывшее рабочее предместье, почти не затронутое разрушениями последней войны, в отличии от центра города, претерпевшем значительные изменения в своём облике.

// conrad.livejournal.com

Яркий образец архитектуры города - добротный трёхэтажный дом из красного кирпича.

// conrad.livejournal.com

На главной площади Новой Лиепаи, раньше тут был неплохой рынок с местной крестьянской продукцией.